Зазнобы августейшего маньяка. Мемуары Фанни Лир (СИ)

«Семнадцатого августа 1878 года, — пишет Михаил Греческий, — высочайшим указом великий князь Николай Константинович был лишён всех привилегий, воинских званий, наград, состояния, имущества, прав. Государь, разгорячась, хотел даже приписать «и права престолонаследия», но это, как ему объяснили, и так юридически невозможно.

О воровстве и сумасшествии более не упоминалось. Великого князя Николая Константиновича Романова уничтожил морганатический брак (брак лица, принадлежащего к царствующему дому с лицом не царского дома, не дающий прав престолонаследия — авт.). Великий князь Николай испил наконец до дна чашу публичного позора.

За последние годы пересуды и толки о его высочестве великом князе Николае Константиновиче в высшем свете затихли, а теперь возобновились с прежней силой. Говорили даже, что осуждён его высочество не за этот свой брак, что брак — лишь предлог, что великий князь натворил что-то много худшее. Рассказывалось, к примеру, что в Оренбурге великий князь Николай организовал революционный кружок, что даже убеждал городские власти поддержать революцию, а на одном из ужинов в обществе губернатора и прочих отцов города его высочество воскликнул: «Я надену мундир со своими наградами, выйду к народу и кликну клич. И люди русские все как один встанут на мою защиту!»

Ники, не вытерпев, написал дяде императору. В письме он заявил, что полицейские из служебного рвения оговаривают его, преследуют, что переписку его досматривают, а то и вовсе воруют, что вмешиваются в его личную жизнь. «Дайте нам жить спокойно, — просил он в конце, — мне и жене моей Надежде Александровне фон Дрейер, и, клянусь, Вы более обо мне не услышите!»

Вместо ответа двор постановил считать брак великого князя Николая недействительным, ибо заключён оный без высочайшего на то соизволения. А согласно закону, всякий член августейшего семейства обязан иметь на брак согласие государя императора, а также святейшего Синода.

А вслед за тем министр двора граф Ольденбургский объявил и о решении синода. Синодальным постановлением брак великого князя Николая расторгался».

Ники и Наденька предвидели такой исход и не очень расстроились. Они продолжали жить мужем и женой. Назло двору и Святейшему синоду.

Дело для души

Между тем в Оренбурге у великого князя вспыхнула старая страсть — интерес к Средней Азии. Он вспомнил хивинский поход и о своих планах аму-дарьинской экспедиции, несостоявшейся из-за ареста. Усиленно и много читал о природе и истории туркестанского края. Задумал строительство железной дороги из России в Туркестан.

Для этого требовалось произвести изыскания. Правительство разрешило их провести, снарядив экспедицию за свой счёт. Обрадованный Ники с инженерами-путейцами, топографом, ботаником и, конечно же, охранниками отправился в степи и пустыню. В тяжёлых условиях они собрали ценный материал, пригодный к практическому применению.

Но возвращаться пришлось не в Оренбург, а в Самару. Туда по указке Петербурга перевели великого князя. Ники сразу же стал вызывать к себе жену. На это последовал высочайший отказ: госпожа фон Дрейер по синодальным документам никем ему не приходится и потому пусть остаётся с родными в Оренбурге.

Николай Константинович бурно возмущаться не стал. Смирился он, возможно, потому что его мозг был занят новым грандиозным проектом. В Самаре ему не хватало времени не только на светскую жизнь, но даже на прогулки.

В начале лета 1879 года великий князь отправился в новую, длительную экспедицию. В ней было задействовано около полусотни специалистов, в том числе маститых. Экспедиция побывала в Туркестане, Самарканде, Бухаре, Хиве. Всюду Николай Константинович проводил изыскания и налаживал отношения с местными эмирами и беями.

Через десять недель экспедиция вернулась в России. Она была большим событием в тогдашней научной жизни страны. Все её участники получили награды и почётные дипломы. А великий князь Николай Константинович — нет. Хотя он написал много ценных статей. За право публикации их между собой боролись солидные научные журналы.

Печатать статьи правительство запретило. Лишь под давлением видных учёных «вето» было снято с немногих из них. По указке свыше опубликованы они были анонимно. Но одна статья всё равно вызвала сенсацию — о системе орошения засушливых и пустынных земель.

Обрадованный великий князь начал требовать воссоединения с женой. И снова получил отказ. Видя такое отношение властей, Ростовцев стал перед ними выслуживаться, а перед Ники — задирать нос. Он придирался к великому князю по пустякам, хамил, оскорблял. Николай Константинович вскипел и дал сдачи. Генерал накапал в Петербург.

Из дневника военного министра Д. А. Милютина: