Зазнобы августейшего маньяка. Мемуары Фанни Лир (СИ)

К осени канал закончили. Назвали его каналом Искандера — в честь бывавшего в этих местах, или поблизости от них, великого полководца Александра Македонского. По нему пошла живительная влага для райского сада.

А узбеки возрождать Эдем не захотели. Они привыкли жить в бедности и одним днём. Тогда Ники пригласил сюда старых знакомых — уральских казаков из староверов. Это был старательный, непьющий и некурящий народ, дисциплинированный и порядочный. Казаки обосновались в семи станицах. Они рьяно принялись заводить нивы, огороды и пчельники, разбивать сады и кустарники, насаждать цветы…

Николай Константинович и Надежда Александровна поселились рядом в глинобитном домике. Уже в первое лето они отведали собственных абрикосов и груш.

Вскоре на подмогу прибыли немцы и киргизы. Переселенцы довершили возрождение края. Глядя на них, зашевелились и узбеки. Постепенно южный Туркестан превратился в действительно райский сад.

В русской части Ташкента Ники выстроил дворец в эклектическом стиле — рококо, античность, псевдоготика, поздний классицизм. Вокруг разбил парк с зоосадом и псарней. Дом обустроил парижской мебелью, лиможским фарфором, венецианскими стеклом и хрусталём.

Среди прочего переправили ему из Санкт-Петербурга одну статую. Некогда в Италии у скульптора Солари он заказал мраморную копию обнаженной Фанни Лир. После его ареста и ссылки статуя оказалась у великой княгини Александры Иосифовны. Расставаться с ней мать Ники не хотела. Но вдруг отправила произведение искусства в Ташкент.

О причинах скоропалительного решения рассказывает историк А. Боханов:

«Однажды, уже через шесть лет после тех несчастных событий (кражи солитёров), прошедшее напомнило о себе с неожиданной стороны. Принимая у себя американского посла в Петербурге, Александра Иосифовна вдруг услышала от него вопрос: «Что это за статуя стоит у вас, Ваше Высочество?» Княгиня ответила, что это статуя работы известного итальянского мастера. «Так это же американка!» — услышала она в ответ «Какая американка?» — задала совсем неуместный вопрос ни о чём не подозревавшая княгиня. «Вашего сына Николая!» Александра Иосифовна чуть не лишилась чувств. После этого светский разговор был быстро прерван, а статуя вскоре отправлена в Ташкент. Отдавая распоряжение, великая княгиня не преминула заметить: «Пусть он там, в пустыне, наслаждается видом своей бесстыдницы!»

Следует уточнить: случилось это не через шесть лет, а позже — лет через девять-десять.

Мраморную Фанни Ники установил на видном и почётном месте — на верху и посередине парадной лестницы. При этом разукрасил её грудой ожерелий, браслетов, золотых цепочек, серёг, перстней и колец. Как истуканшу.

Примерно в это же время настоящая Фанни в бедности умирала от туберкулёза.

Конец Фанни Лир

Михаил Греческий:

«Шёл 1886 год. Никина «великая княгиня» умирала в Ницце от чахотки.

Все эти годы Фанни переезжала с места на место, Жила она в Бельгии, потом в Италии, оттуда король Виктор-Эммануил выслал её, опасаясь нового скандала: печально известная американка завела амуры с сыном его, незаконнорождённым, но всё же…

Затем Фанни вернулась в Соединённые Штаты, провела некоторое время у матери в Филадельфии, потом в Нью-Йорке, потом уехала в Европу. Поселилась она, наконец, в своём любимом Париже.

Средств у Фанни уже не было. Поклонников тоже. До увядшей прелестницы охотников не нашлось.

Фанни стала кашлять кровью. Врач объявил, что у неё чахотка и прописал ей здоровую пищу, молоко, яйца, а более того — солнце.

Единственным близким человеком у бывшей покорительницы благородных сердец осталась Жозефина. Но с Фанни они давно расстались, Жила старая горничная у себя на родине, в Бретани.

Фанни написала ей, та примчалась тотчас, прослезилась. Когда Фанни попросила её о помощи, она, всплеснув руками, обещала ходить за госпожой, пока той это надобно. На смущённый Фаннин вопрос о жалованье Жозефина отвечала, что денег не возьмёт. «Ведь мадам всегда была так добра ко мне!» — всхлипнула старушка.

Фанни Лир. Последние годы.

На Жозефинины сбережения они уехали в Ниццу и сняли скромный угол.

В этот весенний день Фанни долго лежала в шезлонге, потом вздумалось ей сменить глухое тёмное платье на светлое, лёгкое, воздушное. Жозефина переодела госпожу, подсела к ней, и обе долго вспоминали прошлое.

Фанни по слабости говорила тихо, почти шепотом, и служанка порой наклонялась, чтобы лучше расслышать её.

Стемнело. Фанни задремала. Жозефина вышла. Вскоре она вернулась, неся лампу и стакан с мутноватой жидкостью.

— Сударыня, лекарство, — сказала она и осеклась.

В окно влетал шум волн. Жозефина опустилась на стул и заплакала».

В том же 1886 году Ники прочёл о Фанниной смерти в столичных газетах. «Мая 7-го сего года скончалась госпожа Фанни Лир, настоящее имя — Гетти Блэкфорд. Умерла она в нищете и забвении».

Но Ники не забыл. Напротив, снова ожило в его памяти прошлое, их с Фанни любовь.

Словно вновь он в Петербурге…

Воспоминание это живей живого.