Сказала молодость: всего хорошего. И крепко дверь закрыла за собой. Заря, ночей и дней златое крошево, Лежала на тарелке голубой. Уж черви звезд давилися и лопали, Уж лезвие луны златила ржа. А я и друг мой, ветер, шли мы по полю, И друг меня за шиворот держал. Скажи мне, кем твой глас рожден, кем вынянчен, Кто сердце как язык в грудную медь, Скажи зачем, куда и где, а иначе – Строка на шею и дышать не сметь. И я сказал ему и душу вывернул И золото покоя подарил. С тех пор я строфы шумные, как ивы, гну. И ставни глаз бушуют до зари.
60
Никогда он не будет покоен И приюта нигде не вспоет. Потому, что безумен, как Каин, И безумием проклят поэт. Не один только набожный Авель Взмахом глаз его гневных убит Для того, чтобы лужица крови Отразила созвездий набат. Не баюкает буря, а гонит На восток, на закат, на огонь… Спать-жиреть, ничего нет поганей. Вечно бодрствовать, вечно хоть сгинь. И с копьем вдохновенья, как воин, И с печатью тоски на челе, Он лучей золоченые сваи У далеких миров подпилил. И скандал золотой во вселенной, Звезды падают, как шелуха. И хохочет безумием пьяный Вечно проклятый мастер стиха.
61
В неверьи злом, как в черной корче вы… Ужель чудес вам мало?.. Вот, Вот этот почерк неразборчивый, Его ведь бес не разберет. А очи бредовые серые, Обыкновенные как бы, А лоб, что с фосфором и серою Направил лук в иные лбы? Ведь эти руки забывают, Что есть другие руки здесь. Эй, ты, карманник из трамвая, Ты не зевай, в поэта лезь!..
62
В душе созвездия засели. То глазками стреляет мгла. Из скуки я творю веселье, И ночь волшебней дня светла. И пахнет женщина цветами, И пахнут женщиной цветы. И там за синими кустами Вершинами черемух ты. Запушена до шляпки синей Метелью страстною луны. И в сны неведомой пустыни Твои глаза унесены. Там пасть ночная звезды скалит, И там я докажу пескам, Что стан твой жгуч и музыкален, Что струны ад на нем ласкал…
63
Морей немолкнущие гущи Синеют и, как в облак, в брег Для стран, культурами цветущих, Протягивают ветви рек. На них плодами тяжелеют Измызганные города. И в каменных громад аллею Людская черная вода. У них чернеют словно зерна В граненных камерах сердца. И солнцу старому покорны Глаза, оконца два лица. И сок морей, от зорь багряный, По жилам вьется голубым. И снятся счастия поляны В лесах запутанных борьбы. На плоть богов под микроскопом Живучесть звезд похожа там. И скачут под луной галопом Тела прозрачные у дам. И в степь песчаную столетий Валятся в осень города. И оттого жемчужно светит Морей зеленая вода.