Читаем Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы полностью

Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Шум веселый сарабанды Нам желателен и мил. День и ночь нам снятся банды Веселящихся громил. Я и ты, мы суеверны, Бред ученых не для нас. К нам глядит в окно таверны Ослепительный Парнас. Вот хозяин злой и чинный, Он жирнее, чем кабан. Бьют жестокие мужчины В деревянный барабан. Это бочка, мы добавим, Что, конечно, уж пуста. Оттого лихим забавам Не мешает теснота. Льют небритые флейтисты Злую музыку свою. Звуки грубы и когтисты, Я охотно их пою. Я беру струну воловью Вместо шелковой струны, Пусть моей пьянеют кровью В этот вечер плясуны.

ТРУБКА ^*

Как головку темной скрипки, Саксауловую трубку Я ленивою ладонью Многократно обласкал. Круглый зев ее глубокий Туго-туго я наполнил Дорогим душистым сеном Золотого табака. Я венчал ее короной Розоватой и зубчатой Из прозрачного металла, Что похитил Прометей. Я горячими зубами Укусил мундштук янтарный, И я слушал, как звучала В нем далекая метель. Та, что слышат звезды моря На утесах под водою В черный час, когда седеют И рыдают корабли. Та, что в раковинах бездны, В перламутровых черепьях, И живой улиткой уха Долго воет и болит. Дым зелеными ветвями Надо мною пышно вырос. У стола стоял я долго И мучительно мечтал. Я качался, мне казалось – Я стою на пьяной рубке, Зацелованный пучиной Волосатый капитан.

5/февр. 1927

"Верю розовой горе..."

Верю розовой горе, Что влилась в земные горы. Мне поет о той поре Темный корень мандрагоры. Он упорен и могуч, Верно, дьяволом зачат он, И прилипчив, как сургуч, Точно мир им запечатан. Он пьянит и веселит Даже праведных в нирване, Но в безмолвьи бледных плит Он кричит при вырываньи. Посмотри, как волосат У верхушки корень вязкий. Это им напился ад, Чтоб из листьев сплесть повязки. С той поры, как предок мой Опустил стыдливо веко, Наполняться начал тьмой Брат подземный человека. Он двумя ногами врос В мясо мира, в злую глину, Чтоб достать подземных роз Человеку-исполину.

"Косые корни саксаула..."

Косые корни саксаула, Они закопаны в пустыне. Их буря суши захлестнула Волною желтой, а не синей. Она своей сыпучей лавой Ученым на руку сыграла И с шеи Каспия двуглавой Отсекла голову Арала. Водою синего бассейна Арал рыдает неустанно, В него вливают кровь Гуссейна Сухие реки Туркестана. А кровь другая, что древнее, В которой выкупала Кира С медалью каменной на шее Кривая скифская секира, – Она давно с песком смешалась, И саксаул красней коралла… А ропот мертвого Арала Во мне рождает жуть и жалость.

10/мая 1927