Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского

На семинаре 1992 года по политике Бжезинский заставлял нас выражать свои мысли по стратегическим политическим вопросам очень чётко и ясно. По сравнению с другими курсами мы всегда сидели на его занятиях как на иголках, – никто не хотел разочаровать его, и он пробуждал в нас самое лучшее. Одно из требований, которое я часто вспоминаю, состояло в том, что наши работы не должны были превышать двух страниц, что ужасно для аспирантов, которым дали задание описать политический подход к большим и значимым событиям (моей темой была политика по отношению к бывшему Советскому Союзу). Что касается образа мыслей политиков, то в этом отношении он придерживался следующего мнения: «Надеюсь, многие из вас поступят на службу в правительство, в этой стране или в вашей родной стране (среди его студентов было немало иностранцев), и станете давать советы ведущим политикам. Если вы не сможете выразить суть своего предложения на двух страницах, никакой политик этого читать не станет, так что думайте лучше». Я лично убедился в этом, работая в Государственном департаменте, будь то при Ричарде Холбруке на должности заместителя секретаря в 1990-х, который ограничивал сообщения с мест событий 1000 словами, или при разных госсекретарях, требовавших, чтобы информационные доклады не превышали две страницы (а один секретарь настаивал на одной)»[317].

На основе своего опыта обучения я понял, что в любом образовательном учреждении, независимо от его престижа, могут быть одарённые преподаватели. Они способны создать среду, в которой студенты получают не только знания, но и воодушевление от процесса. Збигнев Бжезинский определённо был таким преподавателем. Я этому удивился, потому что со времён его работы в администрации Картера у меня остались впечатления о нём, как о довольно жёстком, бескомпромиссном борце холодной войны. Его семинар был исключительным явлением. Он с самого начала заявил, что будет начинать занятия строго в назначенное время и не будет их продлевать, потому что так всё устроено в настоящей жизни. Больше всего меня впечатлило то, что он активно поощрял разнообразие взглядов среди своих студентов, от консервативного реализма до расширения приоритета Организации Объединённых Наций перед национальными правительствами. Он действительно не поддерживал ту или иную идею только на основании своих собственных взглядов, а оценивал качество аргументации. Судя по моему опыту, это редкость в академической среде[318].

«Збиг», которого некоторые его студенты одновременно обожали и боялись, был человеком прямым и честным, не слишком добродушным, но и не чрезмерно строгим. В преподавательской деятельности он отличался методичностью и дисциплинированностью, ставил перед собой определённые цели и усердно готовился к занятиям. Пустая болтовня не для него. Это, скорее, преподающий политик, а не преподаватель, который когда-то занимался политикой. По моим впечатлениям, Збиг не был создан учителем, но тем не менее учил. Его занятия дали мне инструменты, которые постоянно пригождаются в повседневной жизни. Все мировые проблемы можно решить, если не настаивать на идеальных решениях. Его методы преподавания и анализа – это адаптация тех методов, которых он придерживался, когда служил советником по национальной безопасности при президенте Картере. Его подход, при котором он сводил всё к основным элементам, был прагматичным и надёжным. Ко всему он относился, прежде всего, как патриот Америки. Вечные проблемы международного масштаба он рассматривал, отталкиваясь именно от национальных интересов Америки[319].

Сам Бжезинский не особенно задумывался о своих методах преподавания («Я просто учил инстинктивно, так же, как общался со студентами»). Он никогда специально не обучался преподавательскому мастерству; его стиль возникал в процессе взаимодействия с классом: «Из моего инстинктивного стремления заинтересовать студентов, иногда запугать, но при этом подтолкнуть их к чему-то лучшему. Заставить их оценить тот факт, что у них получается лучше. Оценку “А” я ставил только за то, что они действительно заслуживали. Я взял за правило отсылать письма студентам, в которых писал, что только они из всего класса получили “А”»[320].

В 1998 году Бжезинский прекратил преподавать в SAIS на постоянной основе, но это не значило, что он полностью прекращает свою преподавательскую деятельность. В SAIS он сохраняет за собой свой кабинет, в котором принимает коллег и студентов. В каком-то смысле он даже расширил свой класс за счёт периодических лекций в SAIS (которые всегда пользуются огромным успехом), а также за счёт книг, статей и выступлений на телевидении. На девятом десятке жизни он остаётся одним из мудрейших и эффективных обозревателей международной политики – и профессором, которого его студенты вспоминают с благоговением и восхищением.

Глава 16. Признательность

Фрэнсис Фукуяма