Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского

В Вашингтоне беспокоились о том, что Советский Союз может воспользоваться переходным периодом для подавления польского бунта. Бжезинский был хорошо информирован о намерениях СССР. На протяжении десяти лет полковник Рышард Куклинский, офицер по связи между советскими и польскими войсками, передавал ЦРУ невероятное количество секретных документов и сведений о Советской армии. Во время президентского перехода в США в начале 1980 года Куклинский сообщил о признаках того, что Советы готовятся к вторжению в Польшу. Бжезинский посоветовал Картеру избежать любых двусмысленностей и чётко предупредить Москву о недопустимости вторжения. Он составил текст жёсткого предупреждения, которое Картер отправил непосредственно Брежневу по горячей линии Белого дома. «Соединённые Штаты с растущим беспокойством наблюдают усиление советских войск вдоль польской границы», – заявил Картер. В то же время советник по национальной безопасности связался с папой в Ватикане и посоветовал лидерам «Солидарности» предпринять необходимые меры предосторожности. Советский Союз прекратил стягивать войска к границе с Польшей. Москва, очевидно, решила дать новому польскому лидеру Станиславу Кане шанс стабилизировать обстановку. Впоследствии Каня утверждал, что послание Картера сыграло большую роль в предотвращении ввода советских войск. Кроме того, советское руководство с сомнением относилось к идее вторжения в Польшу в то время, когда советские войска увязли в Афганистане.

В 1981 году Бжезинский вернулся к частной жизни преподавателя Колумбийского университета и занял пост в Джорджтаунском центре стратегических и международных исследований (ныне CSIS). Время от времени он выступал, но по большей части работал над мемуарами. «Мне казалось, что моя работа в Белом доме была сродни победе в Ирландском тотализаторе. Мне нравилась каждая минута, но это случается только раз в жизни, а потом заканчивается», – сказал он. В своём офисе он проводил еженедельные неформальные семинары по внешней политике, на которых вместе со своими бывшими коллегами обсуждал главные вопросы дня.

К моменту вступления в должность Рональда Рейгана советско-американские отношения достигли низшей точки за два десятилетия. Рейган инстинктивно шёл на конфронтацию с Советским Союзом и говорил о том, что невозможно установить стабильные отношения с тоталитарной империей. Бжезинский поддерживал жёсткую позицию Рейгана, но также замечал, что помимо увеличения расходов на оборону требуется кое-что ещё. «Не думаю, что у них есть какой-то стратегический план, – говорил он о новой администрации. – Недостаточно просто выкрикивать антисоветские лозунги. Нужно иметь политику». Реальный мир требовал более конструктивного подхода, и особенно это было верно в отношении быстро развивавшейся ситуации в Польше.

С судоверфей «Солидарность» распространила своё влияние по всей стране, и численность этой организации достигла десяти миллионов человек. В марте миллионы польских промышленных рабочих провели четырёхчасовую забастовку в знак протеста против жестоких избиений профсоюзных активистов. Валенса поддержал забастовку, предупредив о том, что если советские войска войдут в Польшу, то «мы можем потерять всё». В мае Иоанн Павел II едва не погиб во время покушения на него в Ватикане. Покушение совершил турок, который, предположительно, действовал по заданию болгарских спецслужб. Бжезинский сказал, что заговор почти несомненно был разработан в КГБ. В то же время его беспокоило то, что администрация Рейгана относится к Польше довольно равнодушно или воспринимает ситуацию в ней как очередной повод для антисоветской пропаганды. С негодованием он следил за тем, как чиновники Рейгана чинят препоны Польше, подавшей заявку на вступление в Международный валютный фонд (МВФ). «Такая односторонняя антикоммунистическая перспектива одновременно трагически ошибочна и слепа к возможностям долгосрочного улучшения отношений между Востоком и Западом, которые заложены в польской эволюции», – писал он.

Ситуация осложнялась и перестановками в польском руководстве. В феврале 1981 года премьер-министром Польши стал генерал Войцех Ярузельский. Его невозмутимое лицо, чёрные очки и строгая осанка делали его весьма загадочной фигурой в глазах западных телезрителей. Зная многих лидеров польской коммунистической элиты, Бжезинский отметил, что Ярузельский отличается от всех остальных. Он родился в семье дворянского происхождения, разделявшей очень традиционные взгляды, и получил иезуитское образование. Жизнь его резко изменилась после вторжения Красной армии в Польшу в 1939 году. Семью сослали в Сибирь, и там Войцех стал приверженцем коммунистических идеалов и вступил в сформированную в СССР польскую пехотную дивизию. Советский Союз он воспринимал как новый тип цивилизации – мощную светскую силу, привносящую индустриализацию и социальную справедливость в отсталую и феодальную Польшу.