Здесь была Бритт-Мари

Как хорошо решать кроссворд, когда рядом с тобой на диване сидит человек, разбирающийся в географии. Такого поди найди! Любовь не обязательно фейерверк. Существуют столицы из пяти букв, как существует и место в жизни, о котором точно знаешь, что пора его подновить.

– Он может измениться, – хотела сказать Бритт-Мари громко и уверенно – но получилось только шепотом.

Но почему бы ему не измениться? Ему даже не надо становиться новым человеком – достаточно, чтобы он стал таким, каким был до той женщины. Он ведь принимает лекарства, а они творят настоящие чудеса, эти современные лекарства.

– Несколько лет назад клонировали овцу, можете себе представить? – сообщила крысе Бритт-Мари.

Тут крыса отвернулась и ушла.

Бритт-Мари убрала тарелку. Вымыла. Навела порядок. Моя окна, глядела, как Кент играет в футбол с Омаром и Дино. Бритт-Мари тоже может измениться, она уверена. Ей незачем печалиться. Красивой она, может, уже не станет, но печалиться не нужно. Жизнь, может, не изменится, если она поедет домой с Кентом, но во всяком случае станет обычной.

– Я не готова к необычной жизни, – обратилась Бритт-Мари к крысе, забыв, что крыса уже ушла.

Чтобы узнать человека, требуется много времени. Она не готова узнавать кого-то нового. Она приняла решение научиться жить с тем, кто она есть.

Бритт-Мари стояла в дверях; Кент у нее на глазах забил гол – подскочил, опираясь на палку, и сделал пируэт в воздухе. Вряд ли это рекомендуется после сердечного приступа, но Бритт-Мари воздержалась от критики, ведь Кент выглядел таким счастливым. А счастье наверняка оказывает благотворное воздействие на человека, пережившего сердечный приступ.

Омар заныл, чтобы его покатали на БМВ (аргумент – «это самый жир»), и Бритт-Мари, уловив, что это скорее позитивная оценка, вновь воздержалась от критики. Кент возил Омара и Дино туда-сюда по парковке и, видимо, рассказывал им, сколько стоит машина, а им это, видимо, безумно нравилось. На третьем круге Кент дал Омару порулить, и лицо у мальчика сделалось такое, словно ему разрешили оседлать дракона и невозбранно рубиться на мечах в помещении.

Из пиццерии вышел Свен; он был без полицейской формы, поэтому Бритт-Мари заметила его, только когда он оказался в нескольких метрах. Он посмотрел на БМВ, на Бритт-Мари, откашлялся.

– Здравствуй, Бритт-Мари.

– Здравствуй, – удивленно ответила она и вцепилась в сумочку. Свен глубоко засунул руки в карманы, словно подросток. Он был в рубашке, волосы были приглажены мокрой щеткой. Он не сказал, что все это ради нее. Прежде чем Бритт-Мари успела сказать что-нибудь неблагоразумное, благоразумие успело выпалить:

– Это мой муж!

Бритт-Мари указала на БМВ. Руки Свена ушли в карманы еще глубже. Увидев Свена и Бритт-Мари, Кент остановил машину, вышел, одной рукой самоуверенно поигрывая палкой, и протянул другую Свену; рукопожатие оказалось чуть сильнее и дольше, чем полагается.

– Кент! – хохотнул Кент.

– Свен, – промямлил Свен.

– Мой муж, – напомнила Бритт-Мари.

Рука Свена снова скрылась в кармане. Одежда ему как будто жала. Бритт-Мари так стискивала сумочку, что сперва заболели пальцы, а потом и все тело. Кент невозмутимо ухмылялся:

– Классные пацаны! Этот, кучерявый, будет предпринимателем!

И он засмеялся, кивнув на Омара. Бритт-Мари уставилась в землю. Свен решительно поднял взгляд на Кента.

– Здесь нельзя парковаться, – заметил он, не вынимая рук из карманов и указав на БМВ локтем.

– Да ладно, – устало отмахнулся Кент.

– Сказано вам, здесь нельзя парковаться, и в этом поселке нельзя давать подросткам управлять транспортным средством. Это безответственно! – упорствовал Свен; в нем внезапно вспыхнула злость, которой Бритт-Мари прежде не замечала.

– Да успокойся ты, – надменно усмехнулся Кент. Свен дернулся.

– Я спокоен, я офигенно спокоен, уверяю вас! Я ходил на курсы!

Он яростно тыкал указательными пальцами в подкладку карманов:

– Вы не имеете никакого на фиг права тут парковаться, а сажать детей за руль – это незаконно, намотайте себе это на ус, откуда бы вы там ни приехали…

Последние слова он произнес на тон ниже, словно пошел на попятную. Кент, опершись на палку, чуть смущенно кашлянул. Посмотрел на Бритт-Мари (она не ответила на его взгляд) и прищурился на Свена.

– А ты кто такой? Легавый, что ли? – поинтересовался он.

– Представьте себе!

– О черт, – расхохотался Кент, тут же сделал серьезное лицо, вытянулся по стойке «смирно» и вскинул руку к невидимому козырьку.

Свен, весь красный, не отрывал взгляда от молнии своей куртки. Бритт-Мари, задохнувшись, шагнула вперед, словно собиралась разнимать мужчин, но ограничилась тем, что встала на гравии, сдвинув каблуки, и сказала:

– Кент, пожалуйста, отгони машину. Она стоит прямо посреди футбольной площадки.

Кент вздохнул, коротко кивнул ей в ответ и поднял обе руки:

– Конечно, конечно, шериф. Нет проблем! Только не стреляйте!

Он демонстративно шагнул к Бритт-Мари. Она не помнила, когда он в последний раз целовал ее в щеку.