Здесь люди живут. Повести и рассказы

– Ну, ко мне пару раз приехал. Всё остерегался во дворе, как бы в говно куриное не наступить. Я ему говорю, мол, не бойся, к деньгам. А он всё равно озирается – не верит. А потом к нему поехали, посмотреть. Так у него в квартире чистота ужасная просто. Как в музее всё – тут не шагни, то не потрогай. Картины он собирает дорогие. Одну показывает мне – на ней намалёвана то ли корова, то ли не понять чё. А как цену сказал – я села. За такие деньги десять нормальных коров купить можно. И рванула я от него к родной своей бурёнке, чтобы самой с ума от тех изображений не съехать.

– Вот я и говорю, – подключилась к теме Галина Каплина, незамужняя, весёлая женщина средних лет, – со своими дружить надо. Я вот люблю, когда от мужика мужиком пахнет.

– Это как?

– Ну, чтобы табачком, перегарчиком. Чтоб чуялся мужик, когда обнимает.

– Так к тебе ж другие и не ходят, – хохотнула Анфиса. – У тебя ж в доме одно веселье.

– А ты чё, в окна мне подглядываешь? – сквозь улыбочку нахмурилась Галина.

– А ну, хватит вам! – осадил женщин Николай. – Только же выпили, чтоб не цапаться, а вы!

– Да не бывает же так, – повторила Таисия.

– А вы на мужиков гляньте. Вон, культурно беседуют за политику, как серьёзные люди.

– А ты чё ж с ними не беседуешь?

– Так и я тоже… щас, подвинусь к политическому разговору.

Подвыпившие мужики все без исключения вкладывали душу в острый разговор о насущном. И трудно было выделить, кто за кем и что сказал.

– Вот ты скажи мне без виляний, как ты к президенту относишься?

– Ну, чё говорить, могучий мужик, у самой пропасти страну остановил, хватило силёнок.

– Хватило, это точно. А тогда другой вопрос: почему у нас рыжего беса до сих пор в тюрьму не садят, а? Ведь подлец первостатейный, мошенник государственного масштаба, предатель родины, душегуб, а его не садят. Почему? И столько лет уже. Ему бы в тюрьме сидеть пожизненно, а он у нас, гляди, то всем электричеством заведует, то нано какими-то технологиями. И благодарности требует от народа, который предал.

– Да, это так. Раньше такие предатели были: враг к стенам городским подойдёт, а предатели эти ворота изнутри врагу откроют и внутрь его запустят.

– Так почему же его не садят?!

– А никак его не посадить. Он же бумажки те придумал, по которым всю страну разворовали – законное воровство. Кто алюминия хозяин, кто чего. Нефть с газом качают – кто их проверит, сколь в карман себе качают. А ежели рыжего за такую приватизацию в тюрьму сажать, тогда всё отменять надо и государству возвращать. А кому это надо. Качай да качай – всё законно.

– По сто рублей к несчастной минималке добавят, а себе миллиарды прикарманят.

– Какой же умник вообще эту десятку определил, на которую выживать надо?! Не двадцать, не тридцать, а десять, мол. А щас и на двадцать – скребстись и скребстись, чтоб выплыть.

– Сами-то они на туалетную бумагу в месяц больше тратят, чем нам на всю жизнь отвели. Если уж есть официальные зарплаты в несколько сотен тыщ или миллионы, то никак уж не должно этой десятки быть. И прячут всё за какие-то средние зарплаты. Нет их, никаких средних зарплат! Есть нищие зарплаты, а есть огромные! Подлость и враньё одно сплошное!

– А эти пенсии по девять – десять тыщ?! Как это вообще?! А ежели ты подрабатывать от такой нищеты идёшь, то тогда тебе и доплаты к этому ужасу не положены. Подлость это!

– Не учили в детстве этих чиновников слабых не обижать, что слабых защищать надо. А им наоборот – слабых-то проще обделить. Они, вон, полиции и военным до пятидесяти подняли, умники, а остальные рожей не вышли, перебьются. Так и те пятьдесят уж инфляция съела. А как же те живут, кому не подымали, а?! Подлость сплошная! И нас же нищебродами теперь называют!

– У меня дочка с зятем в городе – оба врачи участковые, так слёзы одни. Они ж как на передовой – вся боль людская на них проливается. А зарплаты грошовые. За один участок дочке двадцать три тыщи насчитывают. Чтобы двадцать восемь получить, она по двум ходит. И зять так же. За что вот их так?! Они же институты закончили, людям служат. А их министерша главная говорит, что врачи не к деньгам должны стремиться, а самореализовываться. Как же им без денег реализовываться?! Они домой вечером приходят – там двое детей, там заплатить за всё надо. Вот пусть эта министерша от зарплаты своей откажется совсем, пока её врачи так мало получают.

– Любят у нас чиновники денежки. И арестовывают их, главное, не когда они первый миллион пытаются своровать, а когда они уже десять миллиардов стырили. А нам всё подсчитывают, двести рублей добавить или триста. Подлость одна сплошная! Яйца мы для них червечачьи! Назначили всякие минималки, чтобы заживо не сдохли. Подлые души!

– Эх, чиновьё! Присвоили всё, вот и жируют. Это, представьте, как если бы в походе руководитель группы тушёнку жрал, а все остальные крошками после его обеда да подножным кормом питались.

– Элита наша капиталистическая, мать её! И чё они такого очень полезного сделали для России, что у них денег столько?

– А ничё. Они просто самые большие и подлые воры.