Здесь начинается Африка

Пальмы не односортны. И поэтому финики имеют множество названий: «аль-кенди», что значит «сахарный», «бент-аль-марак» — «сочная» или «аль-декмази» — «шелковистая». Некоторые звучат весьма поэтично: «деглебейда» — «белая капля» или «деглетнур» — «капля света» (идет в основном на экспорт).

Знаменита Бискра и своими «праздниками фиников». Десятками афиш и объявлений оазис призывает вас задержаться здесь еще на неделю, с тем чтобы принять участие в празднестве, славящемся своими народными обрядами, танцами, песнями. Но, к сожалению, Сахара необъятна — во всех возможных смыслах этого слова, и приходится торопиться.

Снова — пустыня. Появление пальм у дороги означает, что скоро здесь будет оазис. И действительно, за окном мелькает множество крошечных селений — дуаров, о которых в путеводителях обычно говорится, что туристическое агентство Алжира не может в них «предоставить вам никакого комфорта, кроме красоты природы».

Можно от Бу-Саады ехать на юг и другим путем, несколько западнее, чем на Бискру, и тогда встречается еще один большой оазис — Лагуат. Известен он тоже очень давно, так как город на этом месте между двух пальмовых рощ был основан в XI веке. Кто-то из ретивых французских деятелей муниципалитета водрузил у входа в местный парк большую арку, на которой отмечены точные географические координаты оазиса, расположенного на полградуса к востоку от Парижского меридиана.

В отличие от других оазисов в самом Лагуате мало пальм, нет оливковых деревьев, цитрусовых. Зато неожиданно произрастают груши, персики, абрикосы, по всей вероятности привитые здесь во время господства французов. На огородах растет даже лук. Французы, неоднократно осаждавшие город (известны бои 1844, 1852 годов), пытались превратить Лагуат в центральный оазис пустыни. В европейской части города — прямые улицы, современные здания, модные отели, магазины и даже католический собор, кстати сказать, единственный во всех оазисах. Французов на этих землях сейчас почти не осталось, и собор не наполняется даже по великим праздникам, когда в Лагуат съезжаются все местные католики. Гораздо больше зрителей, участников и просто любопытных собирает местный «Праздник весны». В центре всех торжественных церемоний, зрелищ и игр на этом празднике — лошади. В остальных местах Алжира им столько внимания не уделяется. У арабов существует поговорка: «Лучше собственный осел, чем чужая лошадь», но думается, что лошади просто остались за пределами разумной необходимости — стоят они дорого, ухода требуют большого, в условиях пустыни заменить верблюдов и ослов они не в состоянии, а на побережье постепенно уступают место автомобилям. Зато на празднике, они — короли. Их демонстрируют на специальной выставке, присуждая призы за чистоту породы, устраивают бега и скачки, разыгрывают целые спектакли. В редких случаях здесь же скачут и на верблюдах.

Старая часть города расположена на уступах скал, где дома кубической формы с плоскими крышами возвышаются друг над другом, так что крыша одного дома находится на одном уровне с полом другого. У подножия этих горных террас — древняя мечеть Аль-Аттик, вытянутая в длину, с квадратным минаретом. На скале над нею, как своеобразная беседка, — мавзолей местного марабута Хаджа Аисса, а за ним — развалины древней крепости Ксар. Оазис раскинулся и вверх и вширь — конца не видно. А когда захочешь увидеть этот «конец» и доберешься до окраины, то там словно старых, «черемушкинских» знакомых видишь новые большие дома с нормальными окнами, балконами, подъездами и крышами. Ну а уж за ними — конец оазису, снова начинается пустыня.

СКАЗОЧНЫЕ ПИРАМИДЫ ДОЛИНЫ М’ЗАБ

Автобус, быстро и почти бесшумно скользящий по отличным асфальтовым дорогам, ведущим в глубь Сахары, кажется сказочной птицей, проникшей в неведомые края.

За окнами, словно морские волны, плещется песок. Этот сахарский пейзаж со множеством дюн, часто имеющих форму кратеров, из-за безбрежности странных песчаных нагромождений получил прозвище «лунного» Но однообразия пейзажа не чувствуешь, с удовольствием наблюдая за серповидными изгибами барханов, за игрою красок на горизонте — серых, розовых, лиловых, за проплывающими вдали караванами — и находясь в беспрерывном ожидании чудесных сюрпризов. И они появляются. Например, миражи…

Здесь, в Сахаре, к миражу привыкаешь быстро. Правда, трудно сообразить, что же есть на самом деле, а что только «примерещилось». Вот озеро и одинокая пальма на берегу — только что проезжали такие же, — как их прикажете понимать? Справляюсь по карте — да, здесь начинается долина М’Заб, и никакие озера на ней не обозначены, значит, «примерещилось»… Мираж не всегда фиксируется пленкой: я снимала однажды такое озеро с пальмами, а после проявления обнаружила на этих кадрах один лишь безбрежный песок…