Здесь шумят чужие города

Пусть ярким светочем полуночных высот
Ваш, Диоскуры, блеск хранит с небес Эллады
Латинского певца, пока пред ним Циклады
Не встанут золотом из глуби синих вод.

Пусть ветры легкие, ведя свой хоровод,

Пусть Япикс, веющий дыханием прохлады,
Ветрила корабля наполнить будут рады
И к чуждым берегам направят их полет.

По морю, где дельфин играет шаловливый,

Поэту Мантуи пошлите путь счастливый;
Да будет, Близнецы, он вами озарен!

Я вверил полдуши охране хрупких крылий,

Которыми средь волн, где спасся Арион,
На родину богов уносится Вергилий.

Обет

Бывало, рыжий галл иль ибериец черный,
Или гарумн с лицом, расписанным вокруг,
На мраморной плите, изделье диких рук,
Превозносили ключ живой и благотворный.

Позднее цезари, сменив Венеск нагорный,

Построили бассейн и римский акведук,
И Феста Фабия, придя на этот луг,
Срывала для богов вервену и виорны.

Как в ваши времена, Искитт и Иликсон,

Сегодня мне пропел ключей священный звон,
И сера всё еще курится в небе синем.

Поэтому, обет свершая, как Гунну,

Сын Улоокса, я святую чту волну,
В стихах сложив алтарь таинственным богиням.