Здесь слишком жарко (сборник)

Разве его желание работать, пользоваться заслуженным уважением да и просто жить по-человечески – преступно?! Зачем этим людям, торопящимся на их горбу в свой земной рай, понадобилось еще и ежечасно унижать их гнусными замечаниями и сентенциями в адрес страны их исхода, о которой эти людишки не имели ни малейшего представления. Почему они не устают задавать идиотские вопросы, типа – были ли у них в России холодильник и телевизор? Неужели им мало их страданий – его и жены, неужели их еще постоянно нужно тыкать носом в то дерьмо, в котором они здесь сидят по уши, прикрываясь при этом мерзким, приторным патриотизмом и фальшивыми рыданиями по поводу своих перенесенных страданий, по сравнению с которыми их нынешние трудности просто насморк по сравнению с инфарктом? Как будто бы этими беспрестанными издевками их, загнанных в угол, хотели заставить смириться со своим гнусным положением, чтобы его жена молча сидела на кассе в супере, а он – инженер – убирал мусор на стройке.

В ее волосах прибавилось седых нитей, и хотя она старалась казаться, по крайней мере дома и на работе, уверенной и жизнерадостной, в ее глазах все чаще проскальзывали тревога и страх.

Жизнь шла от недели к неделе, и с каждым днем надежды становились все призрачней. За два года поисков он как-то сильно ссутулился и приобрел какой-то непривычно растерянный вид. Он стал стесняться есть дома, рано уходил и поздно возвращался.

Постепенно он стал испытывать отвращение к самому себе. Ему начало казаться, что у него воняет изо рта и что сам он издает какой-то отвратительный запах. Он стал через силу бриться, нехотя становился под душ, сдерживался, чтобы не сорваться на жену или детей.

Ночью он делал вид, что спит, но жене передавалась его тревога, и она тоже не спала, хотя утром ей было рано вставать. От этого он мучился еще больше и, в конце концов, уходил спать в салон.

Но вот в один прекрасный день все резко изменилось. Он неожиданно сообщил жене, что нашел как раз ту работу, которую так долго искал. В тот день он принес бутылку шампанского купленную в «русском» магазине, и разные деликатесы из дорогого супера, многие из которых они раньше и в глаза не видели.

После этого, он вдруг сразу как-то преобразился. Появилась прежняя осанка, он снова стал с удовольствием бриться, изысканно одеваться, остроумно шутить, как когда-то прежде, а главное – стал строить планы на будущее.

– Пройдет еще немного времени, и мы обязательно купим и квартиру и машину, – говорил он жене.

Теперь, когда к ним приходили друзья, он часами обсуждал с ними преимущества и недостатки всевозможных марок, а также – где лучше купить квартиру.

«Слава Богу», – без конца повторяла про себя женщина, «Слава Богу», – без устали повторяла она, боясь спугнуть столь долгожданное счастье. Ее не насторожил даже тот факт, что раньше он никогда не интересовался машинами. Она была счастлива.

Но счастье ее было недолгим. Смутная тревога, с самого начала поселившаяся в душе, которую она с самого начала пыталась затолкать в самый отдаленный, самый темный уголок души, назойливо напоминала о себе, росла и крепла с каждым днем, уже не умещаясь в недрах подсознания.

Она заметила странно изменившийся взгляд мужа. В то время, как он живо рассказывал о своей работе и делился с женой планами на будущее, его глаза будто были прикованы к чему-то невидимому, ведомому лишь ему одному.

Её опасения усилились после того, как спустя месяц после начала работы, он вдруг заявил, что ему назначили испытательный срок без зарплаты но если он справится, то тогда ему начнут платить через три месяца.

Жене показалось это странным. Что-то подсказывало ей, что здесь что-то не так. Но она гнала прочь назойливую, как муха, тревогу, а на радостное сообщение мужа лишь как всегда промолвила: «Слава Богу».

На какое-то время она успокоилась. Вскоре, однако, она заметила, что он лишь старательно делает вид что спит, но сам, сжавшись как резиновый мячик, бодрствует всю ночь.

Шли месяцы, он, как робот, каждое утро пил чай, одевался и выходил за дверь. Приходил поздно вечером, жалуясь на большое количество работы.

Однажды она заметила, что он начал вставать посреди ночи и долго сидел на кровати, подперев голову руками.

В глубине души она знала причину его страданий, но боялась сама себе в этом признаться.

Все открылось разом и очень страшно.

В тот ноябрьский вечер его не было дольше обычного. Она уже собралась было звонить в полицию, обзванивать больницы, когда в дверь постучали. На пороге стояли полицейские – парень и девушка, говорившие исключительно на иврите.