Здесь так забавно…

БГ: — Сначала — Харрисон, потом — один небезразличный мне человек указал на «Дао Де Цзин». Но я продолжал врубаться в Индию. Постепенно вошел в «дзен» и потом прямо вышел вновь к «Дао Де Цзин».

Это жизненно необходимая для меня и бесконечно радостная вещь. Мое взаимодействие и понимание окружающей среды полностью выражены в этих терминах.

Для чего? Потому что верно, то есть не единственно верно, но меньше половины. Фрипп хорошо сказал: «Рок-музыкант имеет дело с энергиями огромнейшей мощности и интенсивности. Раньше или позже он начинает интересоваться, откуда они берутся».

* * *

Вот моя кровь. Вот то, что я пою.
Что я могу еще? Что я могу еще?
Чуть-чуть крыши, хлеб, и вино, и чай…
Когда я с тобой, ты — мой Единственный Дом.
Что я могу еще? Что я могу еще?..

Джа даст нам все. У нас больше нет проблем.
Когда я с тобой, ты — мой Единственный Дом.
Что я могу еще? Что я могу еще?..
Джа даст нам все…

Сидит БГ дома и внушает себе: «Джа даст нам все». Глядь, а Джа рядом стоит и кукиш огромный показывает. Это случилось как раз после принятия закона о нетрудовых доходах.

БГ: — Рок-н-ролл своим мощным воздействием вернул нам желание постичь многое из других культур и других времен. Причем процесс этот носит всеобщий характер. И Западная Европа, и Америка, и мы бросились почти одновременно открывать для себя Индию, Китай, Японию, Персию, Африку, древнюю русскую культуру, культуру индейцев. А ведь было время, когда большинство воспринимало эти древние культуры как курьез. Сегодня ребята, будущие моряки, читают мне стихи и спрашивают: «А правда, что в ваших песнях есть из Чжуан Цзы?» Я отвечаю: «Да, правда», — и внутренне радуюсь. Сейчас я открываю для себя древнюю кельтскую культуру. То есть идут поиски во всех направлениях. Люди вдруг ощутили духовную жажду, для которой нет государственных и национальных границ. Африканцы стали активно постигать европейскую культуру, а китайцы и японцы потянулись к року.

Зуд телефонов, связки ключей…
Ты выйдешь за дверь, и вот ты снова ничей.
Желчь поражений, похмелье побед,
Но чем ты заплатишь за воду ничьей?
Я хотел бы опираться о платан,
Я так хотел бы опираться о платан,
А так мне кажется, что все это зря.

Свои законы у деревьев и трав.
Один из нас весел, другой из нас прав.
Прекрасное братство, о достойный монах
С коростелем, зашитым в штанах.
Но я хотел бы опираться о платан,
Я так хотел бы опираться о платан,
А так мне кажется, что все это зря.

С мешком кефира — до Великой Стены —
Идешь за ним, но ты не видишь спины.
Встретишь его — не видишь лица;
Забудь начало, и ты лишишься конца.
Я хотел бы опираться о платан,
Я так хотел бы опираться о платан,
А так мне кажется, что все это зря.

Торжественны клятвы — до лучших времен.
Я пью за верность всем богам без имен,
Я пью за вас, моя любовь, мои друзья;
Завидую вашему знанью, что я — это я.
Но будет время — и я обопрусь о платан,
Наступит время — я обопрусь о платан,
А так пока что мне кажется, что все это зря.

* * *