Здесь так забавно…

Долгая память хуже, чем сифилис;
Особенно в узком кругу:
Такой вакханалии воспоминаний
Не пожелать и врагу.
И стареющий юноша в поисках кайфа
Лелеет в зрачках своих вечный вопрос
И поливает вином. И откуда-то сбоку
С прицельным вниманием глядит
Электрический Пес.

И мы несем свою вахту в прокуренной кухне
В шляпах из перьев и трусах из свинца.
И если кто-то издох от удушья,
То отряд не заметил потери бойца.
И сплоченность рядов есть свидетельство дружбы
Или страха сделать свои собственный шаг,
И над кухней-замком возвышенно реет
Похожий на плавки и пахнущий плесенью флаг.

И у каждого здесь есть излюбленный метод
Приводить в движенье сияющий прах:
Гитаристы лелеют свои фотоснимки,
А поэты торчат на чужих номерах.
Но сами давно звонят лишь друг другу,
Обсуждая, насколько прекрасен наш круг.
А этот Пес вгрызается в стены
В вечном поиске новых и ласковых рук.

Но женщины — те, что могли быть, как сестры,
Красят ядом рабочую плоскость ногтей
И во всем, что движется, видят соперниц,
Хотя уверяют, что видят б…дей.
И от таких проявлений любви к своим ближним
Мне становится страшно за рассудок и нрав.
Но этот Пес не чужд парадоксов —
Он влюблен в этих женщин, —
                            и, с его точки зренья, он прав.

Потому что другие здесь не вдохновляют
Ни на жизнь, ни на смерть, ни на несколько строк.
И один с изумлением смотрит на Запад,
А другой с восторгом глядит на Восток.
И каждый уже десять лет учит роли,
О которых лет десять как стоит забыть.
А этот Пес смеется над нами —
Он не занят вопросом: каким и зачем ему быть.

У этой песни нет конца и начала,
Но есть эпиграф. Вот несколько фраз:
«Мы выросли в поле такого напряга,
Где любое устройство сгорает на раз».
И логически мысля, сей Пес не возможен,
Но он жив, как не снилось и нам, мудрецам.
И друзья меня спросят: «О ком эта песня?» —
И я отвечу загадочно:
                          «Ах, если бы я знал это сам!..»

Сидит БГ дома, скучает. Вдруг вбегает к нему Электрический Пес и начинает кусать Боба за ногу.

Боб кричит: «Отстань! Фу! Табу!..». А Электрический Пес продолжает кусаться и рычит: «Ну, а теперь ты знаешь, о ком эта песня?..».

* * *

Лежит Боб дома — искусанный, больной. Вдруг входит Доктор Кинчев и начинает Боба горчичниками обклеивать. Потом клизму поставил, шприц под лопатку вогнал и промывание желудка сделал. А Боб даже не шелохнулся — только думал с грустью: «Странно, рок-н-ролл мертв, а я еще нет, очень странно…».

РОК-Н-РОЛЛ МЕРТВ