Здесь умирает надежда

Я обожала почти всё в коттедже Карсона. Я почти переехала сюда.

Единственной проблемой был шкаф.

Довольно впечатляющий гардероб, учитывая скромные размеры самого дома. Но необъяснимо нелепо, когда у кого-то столько одежды, обуви и сумочек, сколько у меня.

В тот момент я проверяла пределы вместимости гардероба: вешалки были так забиты, что я едва могла вытаскивать одежду.

Конечно, я могла бы сделать все, как у Карсона, в крошечном местечке, который он посвятил одинаковым черным костюмам, но каждый мой предмет одежды приносил мне чертову радость, и, в отличие от моего парня, я не хочу носить одно и то же каждый день.

— Почему это так важно для тебя? — потребовала я, хмуро глядя на струящееся платье с принтом.

— Потому что я хочу, чтобы ты стала моей женой, — просто сказал Карсон.

Я сердито посмотрела на него через плечо. Его поза была напряженной, решительной. Он был готов к ссоре. К битве. К войне.

Со мной.

Из-за этого.

И он привык выигрывать свои войны, так что он ожидал выиграть и эту. Я была уверена, что он злился из-за моего упрямства. Но он знал меня, поэтому понимал, что я не из тех, кто легко сдается.

Сейчас он ждал, что я это сделаю. Сдамся.

Бессмысленно бороться из-за чего-то вроде брака, будучи от него беременной. Я посвятила себя совместной жизни с ним. Я планирую остаться с ним навсегда. Его имя выведено чернилами на моей коже.

Что такое брак по сравнению с этим?

Будет вечеринка. Я буду в центре внимания, надену сшитое на заказ белое платье, произнесу клятвы мужчине, которого люблю больше всего на свете. Все это — неописуемо чудесно.

Но что-то останавливало меня. Поставило в тупик. Видения брака моих родителей. Союз, изначально основанный на любви, в какой-то момент. Брак, который стал посвящен вечеринкам, благотворительным организациям, имиджу. Наш брак был бы совсем не таким, я знала это наверняка. И все же я сделала паузу.

Я все еще боролась.

И будь что будет, я выиграю эту войну.

Но я не хочу причинить ему боль.

Кроме того, услышав, как он так просто заявил, что хочет видеть меня своей женой, я почувствовала успокаивающее тепло до самых кончиков пальцев. Сдаться так и хотелось.

— Этот гребаный шкаф слишком маленький! — закричала я, бросая платья на пол и свирепо глядя на Карсона.

Он не ответил свирепым взглядом. На самом деле, весь этот гранит покинул его глаза, и его поза расслабилась. Уголок его рта приподнялся, а глаза заблестели.

Мне было трудно вспомнить, почему я была так зла на него.

— Тогда построим тебе новый шкаф, дорогая, — он говорил с такой любовью и обожанием в такой неромантичной фразе, что это чуть не сбило меня с ног.

Я указала на него пальцем.

— Ты не подкупишь меня, я не выйду замуж из-за шкафа.

Морщинка образовалась между его бровями, когда он скрестил руки на груди.

— Хочешь поспорить?

Он был серьезен.

Смертельно серьезен.

И у меня не было сил продолжать бороться с ним по этому поводу. У меня не было сил по-настоящему задуматься о том, почему я так упорно борюсь с ним из-за этого.

Я опаздывала на прогулку со Стеллой по магазинам.

Поэтому вместо того, чтобы продолжать ссориться, кричать, хмуриться и сердито смотреть, я сорвала платье с вешалки и сбросила свою одежду.

Я чувствовала на себе взгляд Карсона, когда разделась до лифчика и трусиков. Моя кожа горела под его тяжестью.

Карсону нравились изменения в моем теле. Он давал это очень, очень ясно понять каждый момент, когда мог. Он боготворил меня. Он каждый день, бл*дь, растирал мне ноги.

Злодей растирал ноги.

Моя адаптация ко всем изменениям была более сложной. Мне нравилось, что наш ребенок рос, был здоров. Это успокоило многие страхи, которые я скрывала от всех, включая Карсона. Но мои отношения с моим телом никогда не были простыми. Я скрывала беспокойство, которое испытывала. Мне было стыдно. То, что происходило со мной, — чудесно. Во мне человек. Это было невероятно ужасно — беспокоиться о растяжках и размере бедер. Надо с кем-нибудь поговорить об этом. С профессионалом. С кем-то, кто не знает меня, не заботится обо мне и не осудит.

Терапия помогает. Я это знала. Но не горела желанием, чтобы кто-то копался в моей голове. Ведь коробка только что перестала дребезжать.

Я справлюсь. Плюс, Карсон во многом успокоил мое беспокойство. Даже когда выводил меня из себя.

Одевшись, я схватила свою сумочку, пристально глядя на него.

— Я за покупками. Этот разговор не продолжится, когда я вернусь домой.

Голод, смешанный с раздражением, рассеялся, когда я заговорила.

Я не позволила этой нежности повлиять на мое раздражение. В тот момент я зашла слишком далеко. Еще кое-что узнала о гормонах беременности, так что нельзя просто отключить эмоции. Ты всё чувствуешь. Страстно. Так что, даже если бы я хотела быть такой милой и любящей с Карсоном, это не в моей власти. Не во время беременности.

Поэтому я вздернула подбородок и направилась к двери, намереваясь игнорировать милое выражение его лица.