Здесь умирает надежда

Но для меня это имело смысл. Мы собирались пожениться. Это взрослый и серьезный поступок. Возьму ли я его фамилию? Уокер? Мне она нравилась. Так что придется соответствующим образом выбрать имя нашему ребенку.

— Да, имена, — ответил я. — Я думаю, Страйкер для мальчика, а Хадсон для девочки, — я улыбнулась. Мы не знали пол, но у меня было такое чувство, что это маленькая девочка. Хадсон Уокер. Совершенно милая и крутая.

— Карсон, конечно, пытался вставить свое мнение, но его зовут Карсон? Как он смеет думать, что у него право на выбор имени? — Я покачала головой, когда мы выходили из магазина.

Я собиралась сказать Стелле, что у меня предчувствие, что это девочка.

Но не было такой возможности.

Колеса скрежетали по дороге, рев двигателя заглушал все звуки.

Кроме выстрелов. И криков.

Я все слышала.

Затем я услышала — услышала, а не почувствовала, — как пуля разрывает плоть, кости, мое будущее, абсолютно, черт возьми, разрывая его на части. Моя жизнь не промелькнула перед глазами, когда я упала на землю, кровь запачкала детскую одежду, которую она никогда не наденет. Нет, мой разум пронесся к будущему, которое высосало из меня все силы.

Мы с Карсоном не поженимся.

Я много думала об этом моменте в последующие месяцы. «Много» может быть небольшим преуменьшением. Я думала об этом каждую секунду, пока бодрствовала, а это очень много, ведь я спала только тогда, когда накачивалась наркотиками или напивалась до беспамятства. Даже тогда у меня было всего несколько скудных часов. Даже тогда я мечтала об этом моменте.

Я не взяла его фамилию.

И не выбрала имя нашему малышу.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТЬ

КАРСОН

Я понял, что-то не так, в ту же секунду, как Джей вызвал меня в свой офис. Мы были в эпицентре дерьмовой войны с русскими, мне нужно следить за сделками с оружием, а в восточном Голливуде разгорался конфликт между бандами. Мы были очень напряжены. Слишком для того, чтобы Джей звал меня в свой офис, чтобы сообщить новости, которые слишком важны для телефонного звонка.

Я понял, что-то не так, когда вошел в его кабинет.

Сначала подумал, что-то произошло с нашими работницами. Было много заинтересованных сторон, которые хотели получить доход, который приносили эти девушки, хотели завладеть бизнесом. Стороны, которые сделают все, что потребуется. И они бы не стали относиться к этим девушками с уважением.

Джей по-своему заботился о них. Но не показывал этого. Если бы показывал, то враги бы узнали его слабое место. Они могли бы сделать его уязвимым.

Женитьба на Стелле была самым опасным поступком, который он когда-либо совершал, по крайней мере, в его глазах. Он знал, что это подвергнет ее опасности.

Я тоже беспокоился о Рен. Каждый гребаный день. Каждую гребаную минуту каждого гребаного дня. Но я не пытался убедить себя отгородиться от нее, скрыть свои чувства к ней.

Это невозможно.

И я не был хорошим человеком. Я бы не отпустил ее, чтобы спасти от этой жизни.

Рен всегда была на грани опасности, со мной или без меня.

Теперь, когда она забеременела, я был слишком бдителен. Тем более что она ни на йоту не замедлилась. Бегала вокруг, планируя свадьбу Джея и Стеллы, летела в гребаную Италию за цветами и вином, не сказав мне.

Если не считать приковывания ее цепью к кровати — о чем я уже думал, — ее невозможно замедлить. Что было одной из многих вещей, которые я любил в ней.

Хорошо, что наш ребенок высасывал из нее энергию, поэтому она проводила много времени во сне. Спала больше, чем когда-либо прежде. Всю ночь. Однажды она небрежно упомянула, что никогда хорошо не спала. Я понял это в первую ночь, когда пришел к ней домой, и она бодрствовала в три часа ночи.

Она была полна решимости прожить свою жизнь до самой дикой степени. Сон отвлекал ее от этого.

Я также заметил, что чем комфортнее ей становилось со мной, тем меньше она пыталась бороться со своими чувствами, тем больше она спала. Я очень радовался, что она чувствовала себя со мной в такой безопасности, что была готова отгородиться от мира и позволить своему телу отдохнуть.

Это тело с каждым днем становилось все красивее и красивее. Пышнее. С нашим ребенком. Так что, несмотря на то, что я беспокоился о ней, несмотря на то, что с русскими ситуация — дерьмо, даже несмотря на то, что на моих руках больше крови, чем за последние годы, я был счастлив.

Джей стоял, когда я вошел в офис. Он ждал меня. Просто прислонился к передней части своего стола.

Зазвонили тревожные колокольчики.

— Что? — потребовал я.

Выражение его лица сказало мне все. Каждую гребаную вещь. Этот ублюдок так и не сломался. Ни разу. Он был свидетелем худшего дерьма, которое я мог сделать с человеком. Он делал это сам. Внутрь ничего не попало.

Но теперь он был сломлен.

Это виднелось на его лице.

Что-то случилось со Стеллой… И Рен. Мое сердце перестало биться. Все замерло. Существо внутри меня, которое спало, начало просыпаться, царапая свою клетку.

— Тебе нужно быть спокойным, — сказал Джей. Он говорил решительным голосом. Но его глаза — нет. Они были полны страха.