Здесь водятся драконы

Дракон учтиво склонил голову перед Бертом, затем перед каждым из его спутников, помедлил, дойдя до Жучка, которому он кланялся на секунду дольше и чуть ниже, чем остальным. Жучок, в свою очередь, заметно покраснел.

Самарант распрямился и указал на барсука, который стоял в стороне и улыбался.

— А ты, Дитя Земли, ты присоединишься к нам?

— А то как же, — отозвался Туммлер. — А тех моих любимых печеньков не осталось, а?

Самарант издал звук, напоминающий шум парового двигателя; через секунду друзья поняли, что это был смех.

— Да, — сказал Самарант. — У меня есть лепреконские крекеры. Секунду, я достану.

— Они на самом деле не из настоящих лепреконов[61], - признался Туммлер Чарльзу. — Просто я их так называю.

Дракон возвратился, балансируя серебряным чайным подносом на одной лапе, с коробкой печенья — в другой.

— Госпожа, — обратился он к Эвин. — Не возьмешь ли на себя труд подать чай?

Эвин, было, резко возразила, что она мужчинам не служанка, но тон и манеры дракона были столь уважительны, что она не смогла отказать. Девушка взяла у Самаранта поднос, Джек поднялся, чтобы ей помочь, и забрал печенье.

— Это же печенье к чаю, — озадаченно пробормотал он. — Совсем такое, как у нас дома.

— На Архипелаге есть те, кто торгует с вашим миром, — ответил Самарант, — и они, в свою очередь, торгуют с животными, а те, в свою очередь, — со мной.

— Угум-с, — счастливо пробормотал Туммлер с полным ртом печенья.

— Что вы продаете? — спросил Чарльз. — Драгоценности? Золото?

— И это все, что ты здесь видишь ценного, о Сын Адама? — повернулся к нему дракон. — Лишь богатства Земли?

— Я просто поинтересовался, — отшатнулся Чарльз.

— Знания, — вмешался Берт. — Вы продаете им знания.

— Хмм, — удовлетворенно рыкнул дракон. — Хранитель «Географики» понимает это.

— Это уже второй раз, когда вы даете понять, что знаете меня, — заметил Берт. — Прошу прощения, но мы не встречались прежде? Потому что я уверен, что запомнил бы, уж поверьте.

— Нет, — отозвался Самарант, — но мне интересно быть в курсе того, что творится на Архипелаге, и знать о тех, кто жаждет повлиять на то, что здесь происходит. И поэтому, — продолжал дракон, — расскажите мне, что привело вас сюда, пить чай со старым драконом.

* * *

Друзьям потребовалось около часа, чтобы пересказать все, что случилось: начиная от убийства профессора Сигурдссона и заканчивая бегством из Лондона, пророчеством Морганы, битвой с «Черным Драконом» и Великим Советом в Паралоне. Они также рассказали, к величайшему смущению Джона, о его неудаче с переводом различных языков, употребляемых в «Воображаемой Географике», и о том, что им очень нужно перевести ее, что они, возможно, отыщут способ одолеть Зимнего Короля.

Дракон не сказал ничего, просто слушал, иногда прерывая их затем, чтобы наполнить чайник свежим чаем и добавить еще печенья для Туммлера, который без устали жевал.

Когда друзья закончили свой рассказ, Самарнт не сказал ничего, он размышлял. Затем, наконец, заговорил. О прошлом.

— Давным-давно, — начал дракон, — Архипелаг охраняли тысячи драконов. Они заполонили небо. Затем, не так давно, они стали исчезать, пока не ушли все, кроме меня. И единственные упоминания о них остались лишь в мифах, легендах и книгах. — Последние слова он проговорил, внимательно глядя на Джона.

— Мы охраняли границу между Архипелагом и другим миром, огнем и страхом удерживая путешественников, которые приближались слишком близко. Но я не встречал другого дракона уже почти двадцать лет, а люди, подобные тому, кого вы зовете Зимним Королем, обрели власть — люди, способные разгадать секреты Архипелага не для того, чтобы мудро править, а для того, чтобы жестоко покорять.

— Он уже отправил многие земли во Тьму, — сказал Берт, — и по какой-то причине он считает, что «Географика» поможет ему.

— Почему он хочет завладеть «Географикой», мне неведомо, — задумчиво сказал Самарант, — но многое затевается, и если он завладеет книгой, добром для Архипелага это не кончится.

— Так что мы можем сделать? — воскликнул Берт. — Короля нет, нет даже настоящего Парламента, который мог бы дать нам совет. Хуже того: очевидно, Парламента не существовало уже некоторое время, а то, что обман раскрылся, нарушило мир на Архипелаге.

— Да, это проблема, — откликнулся Самарант, повернувшись к Туммлеру. — Что ж, поведай нам, маленькое Дитя Земли, о чем же думали животные?

Туммлер застыл, недоеденное печенье торчало из пасти.

— Животные? — удивилась Эвин. — Вы хотите сказать, что это они сделали тех самозванцев из Парламента?

— В этом есть смысл, — заметил Чарльз. — Они единственные, кроме Немо, кто знает, как строить управляемые машины, а заводные короли и королевы устроены ничуть не проще.

Все поглядели на Туммлера, который теребил лапами края сюртука, печально повесив усы.

— Да, правда это, тока я сказать вам боялся, — признался барсук. — Мы — животные, то исть, — построили их несколько лет назад, шоб беды какой не вышло.

— Но зачем? — спросил Джек. — В Паралоне полно людей, которые могли бы сослужить эту службу.