Здесь все рядом

Поскольку каникулы у меня стали больше – а зарплата, замечу, уменьшилась – я решила заняться всем тем, что откладывала с момента переезда в Бежицы, а именно, закончить с бабушкиным наследством. Завершить, наконец, вопрос с содержимым банковской ячейки, встретиться с господином-обладателем бархатного голоса, перевести на своё имя деньги с банковского счёта… Да, и ещё же исторические изыскания! Ну ладно, диск с газетными материалами я в Москву возьму. Но вот городской архив, куда я так и не добралась, никак не прихватишь. Значит, решено: два дня полностью посвящаю городскому архиву. За два коротких визита в его структуре – там, где она была – я более или менее разобралась, значит, можно провести время с пользой.

Тётушка же, узнав о внеплановых каникулах, неожиданно обрадовалась. Ну, её тоже можно понять: новогодних праздников в школе с одними и теми же музыкальными фрагментами и хоровыми песнями она видела за время своей работы очень много. Обойтись один раз без дворника Василия Карповича в роли Деда Мороза сумеет, не заплачет.

– Раз свободы у нас стало так много… – сказала она.

– А денег так мало… – подхватила я.

– Ерунда, – отмахнулась Розалия. – Деньги я почти и не тратила в последние годы. Много ли мне надо? Так вот, я взяла себе путёвку в санаторий. Как раз в поликлинике предложили по пенсионерской квоте.

– Супер! Опорно-двигательный?

– Нервно-паралитический, – передразнила она. – Обыкновенный санаторий, общего профиля. Буду принимать жемчужные ванны, гулять в лесу и кокетничать с бодрыми старичками.

От решения до его исполнения у тётушки было рукой подать, так что четырнадцатого декабря она мне сообщила новость, а шестнадцатого уже и уехала, как раз до Нового года. Я же размышляла, встречать праздник в Москве с мамой, или вернуться в Бежицы и отметить с Розалией, Стасом и… и хватит. Ну ладно, ещё Виктор, брат Стаса, и его жена Таня. Впрочем, что тут думать: раз санаторные две недели у тётушки заканчиваются тридцатого, значит, вернусь. В конце концов, маме есть с кем чокнуться шампанским в новогоднюю ночь.

Городской архив представлял собой большую комнату в полуподвале – действительно здоровенную, метров пятьдесят, не меньше, уставленную стеллажами. На стеллажах этих плотными рядами стояли папки. Часть полок была подписана, например, «землеустройство», «жилищное строительство», «коммун. хоз.», часть же оставалась безымянными. Самое же страшное было даже не количество папок, а пыль. Там, в дальнем от входа конце комнаты, она лежала серым сугробом.

Или мне это показалось?

Короче говоря, я посмотрела на пыльные барханы и дезертировала, в чём и созналась Бекетову, когда мы, по возникшему уже обыкновению, проводили вечер в баре «Львиная нора» за чашкой кофе и бокалом вина.

– И что ты будешь делать? – спросил Стас, пригубив кофе и поморщившись.

Я пожала плечами.

– Найду агентство, которое занимается восстановлением семейных архивов. Заплачу им денег из бабушкиного наследства, если это не сто тыщ мильёнов, и удовлетворю своё любопытство.

– А если именно что эти самые сто тыщ?

– Ну, тогда любопытство моё замолчит и уползёт в угол. Ему не привыкать.

– Вообще-то я о тебе чертовски мало знаю, – сказал он вдруг. – Хотя вроде видимся чуть не каждый день, я с родителями реже встречаюсь.

– А ты спроси! – слегка обиделась я. – Ты ж не задаёшь вопроса, а наблюдаешь, словно посторонний.

– Спрошу, – ответил он сухо. – Вот только каждый раз, как я уже почти сформулировал вопрос, ты вдруг хлоп – и поворачиваешься совсем другой стороной, и оказывается, что я ещё чего-то о тебе не знал, и вопросы надо задавать другие.

Отвечать я не стала. Так мы сидели над остывшим кофе и молчали.

Вообще вечер был странный: бармена-турка не было на месте, и кофе оказался гадким, словно растворимый. А может, он растворимым и был? И официантка работала другая, не развесёлая блондинка, которая иной раз и танцевать выходила под особо зажигательную музыку, а неизвестная никому шатенка с унылым вытянутым лицом.

– Пойдём отсюда, – сказал Стас внезапно. – Ну их. Музыки, похоже, не будет, потанцевать нам не светит. Лучше погуляем, там хорошо, опять снег пошёл…

И в самом деле шёл снег, крупными хлопьями, как в мультфильме. Я поймала снежинку на перчатку и любовалась, пока она не растаяла.

– Теплеет, – сказал Стас озабоченно. – Завтра всё раскиснет, и будет нам на Новый год снег с дождём и грязь по всему городу.

– До Нового года ещё почти две недели, и раскиснуть успеет, и замёрзнуть. Зато на таком снегу следы остаются отличные. Вот представь себе, произойдёт стрррашное преступление, и ты прямо по следам негодяя и найдёшь.

– Преступление? Здесь? – губы его расползлись в улыбке, и я не удержалась.

Встала на цыпочки и потянулась поцеловать. Как раз в этот момент его телефон заиграл призывную мелодию «Наша служба и опасна, и трудна».

– Дежурный звонит, – нахмурился он. – Да, алло!

В трубке квакал неразличимый голос. Стас слушал, и прямо на глазах превращался в капитана полиции Бекетова. Брови сдвинул, угукал мрачно…