Здесь все рядом

– Скажи пожалуйста, сложно ли получить телефон человека по году рождения, фамилии, имени и отчеству? – взяла я быка за рога.

– Ну-у, это смотря какая фамилия… – протянул Олег. – Ежели, скажем, Петров Михаил Иванович, то сложно, вариантов будет до чёрта, а если Карл Августович Шлиппенбах, то всё проще.

– Голубев Константин Васильевич, родился девятнадцатого мая шестидесятого года в Москве, – отбарабанила я. – Ещё я знаю, что примерно в девяносто пятом он ненадолго переезжал в Иркутск, а потом вернулся в Москву и жил в районе Измайлова. Только насчёт прописки не в курсе.

– А имена родителей известны? – по звуку мне показалось, что Олег придерживает трубку ухом и записывает данные на бумажке.

Это меня успокоило: значит, хотя бы попытается что-то узнать. Я продиктовала данные деда и бабушки, он похмыкал и сказал:

– Попробую. Но ничего не обещаю. Это надо так понимать, что ты решила не связываться с агентствами?

– Пока да. Что смогу, накопаю сама, а там видно будет.

– Ладно, жди.

Не прощаясь, он отключился.

Положив телефон на стол, я подумала, что фраза «там видно будет» стала такой часто употребляемой – ну, по крайней мере, в моём лексиконе – что можно уже произносить её как аббревиатуру. ТВБ. И значок заказать с этими буквами, и тыкать в него пальцем каждый раз, когда говорить лень.

Какое-то время я развлекалась тем, что вспоминала разные ситуации из последнего времени и примеряла к ним эту аббревиатуру; подходило отлично. Впрочем, глупости вылетели из головы, когда я услышала, как поворачивается ключ во входной двери. Мама! А у меня ужин не готов!

Выдохнув, я надела улыбку и пошла ей навстречу.

Мой телефон брякнул как раз тогда, когда мы уже перешли к чаю. Мама даже не обратила на это внимания. Впрочем, сегодня она вообще ни на что не обращала внимания, глядела то в чашку, то в окно, и улыбалась. В сообщении было три телефонных номера и приписка: «Первый – вряд ли, отсидел восемь лет за пьяную драку и убийство по неосторожности, и недавно вышел; второй – водитель-дальнобойщик. Третий – директор небольшой типографии в Балашихе». Написав ответную благодарность, я встала и пошла мыть посуду. Восемь вечера, вполне можно позвонить по третьему номеру и, если это и в самом деле мой отец, договориться о встрече на выходные.

Часть 9. Долги и платежи

Поверхность латте в моей чашке покрылась неопрятной бурой плёнкой, и я рассеянно подумала, что молоко, наверное, имело строго неорганическое происхождение. Мой собеседник тоже не притронулся ни к чаю, ни к пирожному. Сидел, смотрел на меня и немного сквозь меня, куда-то в те времена, когда он, молодой и полный надежд, встречал из роддома юную жену со свёртком, перевязанным розовыми лентами.

Ну да, вчера я решилась-таки…

Ушла в свою комнату, закрыла дверь и набрала последний номер из трёх. Если этот человек – совсем другой Константин Голубев, то вопрос на этом закроем, остальные два варианта не показались мне обнадёживающими. Втаскивать в свою жизнь мужчину шестидесяти с лишним лет, отсидевшего за пьяную драку, мне совсем не хотелось. Что же до водителя-дальнобойщика… Может, я и неправа, но, мне кажется, когда человеку за тридцать, вот так перпендикулярно жизнь не меняется.

Нет, неправильно сказала. Меняется, конечно, и ещё сильнее, я о другом. Инженер-химик или не слишком востребованный пианист может пойти преподавать, но вряд ли станет автослесарем или токарем, просто это надо было раньше делать. Конечно, любой может оказаться в дворниках или таксистах, но вот дальнобойщик – это совсем иная история.

Хотя, повторюсь, я могу и ошибаться.

Просто вот так решила, что позвоню по третьему из имеющихся номеров, так и сделала.

Позвонила.

И теперь сижу в «Кофемании» за угловым столиком напротив незнакомого немолодого человека и смотрю, как он глядит в никуда… Константин Васильевич тряхнул головой и улыбнулся одними губами.

– Ну, что же, давай поговорим. Как мама?

– Отлично. А бабушка умерла полгода назад.

– Да, я знаю. Мне написали… общие знакомые.

Вот могу поклясться, и здесь торчат уши господина Каменцева!

– Но на похоронах вы не были, – кивнула я. – Там вообще немного было народу.

– Ты просто не видела, – он снова улыбнулся. – Я в стороне стоял. Подойти не решился, довольно вам обеим было потрясений на этот день.

– А общие знакомые – это кто? – спросила я всё-таки.

– Да неважно, – махнул рукой господин Голубев.

Ну убейте, не могу я его называть отцом! Не идёт на язык это слово.

Ужасно хотелось встать, попрощаться и уйти, но ещё вопрос я должна была задать.

– Я хотела попросить вас рассказать мне о некоторых вещах.

– Ну-у, давай попробую. Если мне что-то известно…

– Для начала о семейных способностях, бабушка ведь ими владела, но не пользовалась, так?

Он поперхнулся.

– О чём? Прости, девочка, но тут я тебе помочь ничем не могу. Просто даже не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Понятно, – я кивнула. – Ну, тогда ладно, спрашивать обо всём остальном в этом случае смысла не имеет. Спасибо, что согласились встретиться и прошу извинить за потраченное время. Всего хорошего.