Здоровье ребенка: современный подход. Как научиться справляться с болезнями и собственной паникой

Я, разумеется, отказал. Она намекнула, что заплатит, и чтоб я тут не строил из себя идейного (в этом месте мои постоянные пациенты должны оценить комичность ситуации). Я отрезал, что профессиональная репутация стоит намного дороже денег, и на этом бы нам следовало расстаться с нелестным мнением друг о друге, но женщина почему-то решила остаться и проверить меня на прочность. Видимо, ее ввел в заблуждение мой юный возраст: я и сейчас не очень-то похож на серьезного врача, а шесть лет назад и вовсе был сопляком.

Бабушка перешла в активное наступление. Она начала сыпать случаями в духе «после прививок все становятся инвалидами», я остановил ее и попросил выбрать самый вопиющий случай инвалидизации от прививок среди лично ей известных. Разумеется, это оказался детский церебральный паралич, который развился после, но не из-за прививок, и ее атака рассыпалась.

Рассердившись и теряя терпение оттого, что не удалось заткнуть такого слюнтяя первым же ударом, женщина начала длинную пулеметную очередь из заезженных до дыр антипрививочных мифов про то, что вакцина от кори вызывает аутизм, что в вакцинах содержатся страшно токсичные мертиоляты-алюминии, которые отравляют / снижают интеллект / приводят к бесплодию / убивают естественный иммунитет и т. д. – нужное подчеркнуть. Я парировал, что автор мифа об аутизме давно уличен в подлоге и с позором изгнан из медицины, что ртутных солей в морской рыбе содержится на порядок больше, чем в вакцинах, что вред от гидроксида алюминия, который добавляют в некоторые вакцины, – безграмотная выдумка, что паранойя про злых масонов, отравляющих вакцинами яичники непорочных славянских девочек, даже всерьез обсуждаться не должна, и т. д., и т. д.

Она не унималась и горячилась все сильнее. Стала давить на то, что мы, врачи, все сплошь продажные твари и получаем огромные откаты от фондов Рокфеллера и Сороса за то, что своими руками вводим яды под видом вакцин детям. Я иронично соглашался, что именно на эти откаты я купил себе велосипед, который пристегнут на улице, под окном моего кабинета, и на котором я езжу на работу уже который год (я до сих пор на нем езжу, кстати, – Сорос не балует). Стала нажимать на то, что производство вакцин – космически выгодный бизнес, и за такие деньги можно купить ученых и получить какие угодно исследования. Я отвечал, что те же самые фармкомпании заработают гораздо больше, проще и без всякого риска на производстве детских реанимационных аппаратов для лечения последствий управляемых инфекций.

Пошли в ход стандартные наезды: «Кто даст мне гарантию, что у ребенка не будет осложнений от прививки»… Я отвечал: «А кто даст гарантию, что вы не попадете с ребенком в ДТП в автомобиле? Так как же вы смеете сажать в него ребенка?» И это при том, что статистически осложнения от прививок случаются на несколько порядков реже, чем ДТП с участием детей.

Время шло, полчаса времени, отведенные в клинике на прием одного пациента, подходили к концу, найти аргумент, с которым я не был знаком и который не мог бы аргументированно парировать, открывая при ней исследования, статистические данные или разоблачительные статьи ученых, женщине так и не удавалось. Она сыпала одним аргументом за другим, иногда я не успевал закончить ответ на предыдущий выпад, как начинался новый. В ход уже пошли совсем никчемные карты типа «в вакцинах используется человеческий абортивный материал», «устранение былых эпидемий и двукратное увеличение продолжительности жизни человека было достигнуто исключительно благодаря улучшению общей гигиены» и т. д. Не убедившись в моей принадлежности к православному христианству, женщина наехала на меня за самонадеянное и богохульное вмешательство в Промысел Божий, который не допустит страдания ребенка и без этих ваших вакцин, на что получила ответ о наличии официальной позиции Русской православной церкви, запрещающей антипрививочную пропаганду в храмах и приходах, и наличии ряда очень достойных публикаций православных врачей, поддерживающих вакцинацию.

Мне казалось, она начинает выдыхаться (я и сам был истощен этой агрессивной перепалкой до дрожи в руках), но я не был в этом уверен, пока наконец не произошла кульминация: ее дочь (мама ребенка) осторожно произнесла что-то вроде: «Так может хотя бы в некоторых прививках есть толк?» Последовала напряженная пауза, во время которой воздух в кабинете можно было резать ножом, после чего моя оппонентка вскочила на ноги, повернулась к своей невестке и властно, с раздражением крикнула на нее: «Так, ну-ка вышла отсюда вон! А то тебе тут мозги-то сейчас промоют!»

«Что?! – вскочил и я. – Все это время вы и не думали вести диалог, не планировали взвешивать аргументы противной стороны? Вы даже на секунду не допускали, что можете ошибаться, а просто упражнялись в риторике? Тогда нам больше не о чем с вами говорить, до свидания». И она ушла, вытолкав перед собой невестку и внука и громко чертыхаясь.