Здравствуй, алкоголик! или Путь в бездну и назад

Женщины, когда я взрослел, стояли в очереди за нарисованным мной портретом. Почёт, любовь и уважение выливались в вечера за бутылкой вина (простите, дерьма) в приятной компании. Мне нравилось просыпаться утром с небольшого похмелья в постели с очередной красоткой и, немного выпив для вдохновения, пока она спит, рисовать её спящей, полуобнажённой на ватмане, а утром за чашкой кофе отдавать ей рисунок. Меня боготворили эти женщины, хотя я был всего лишь на тот момент студентом второго курса. Второго! Но у меня всегда были деньги, еда и тёплые компании. Жизнь била ключом! Она удалась, как я считал тогда, а дозы этого пойла постепенно и уверенно росли. Да кто из нас тогда считал это плохим знаком! Наоборот! Лично я чувствовал себя настоящим, талантливым и обожаемым мужчиной, который и бутылку водки выпьет, и рисовать может, и с женщиной в постели чудеса вытворяет. Со всех сторон хорош! Не придерёшься!

Снова смотрю на себя в зеркало. Хорош! Нечего сказать! Рука карандаш держать не может, трясётся, без двух стаканов пойла (начинаю привыкать к новому определению этой жижи) за рисунок взяться не могу. Рисую только для того, чтобы дерьма этого купить. А где все те женщины, что боготворили? Какие, к лешему, женщины? Аденома простаты. Импотент.

Мне 30 лет. Хотя до прихода на курс избавления от алкоголизма я считал, что мне уже 30 лет… Сейчас пишу и думаю, что всего 30. Да! Меняется сознание за семь дней учёбы! Я спросил руководителя: «Как это может так происходить? Семь дней всего! Я же помню моих сокурсников, с которыми вместе неделю назад всего пришёл в центр и трезветь начал! Другие люди сейчас со мной рядом сидят! Лица другие!» А Александр Альбертович мне ответил: «А как у тебя получается рисовать? Наверное, каждый человек в этой жизни должен место своё найти и делать то, что у него получается лучше всего».

Пишу вот, философствую, а на самом деле время тяну. Откладываю. Страшно мне писать о самом главном. Я не только урод, но и трус. Даже курс в центре прохожу под псевдонимом. Благо паспорта здесь не спрашивают – «Ваня? Хорошо! Здравствуй, Ваня! Давай работать!»

Нет! Надо написать самое главное. Самое сокровенное и страшное, что произошло в моей жизни. Готов ли я? Сейчас, наверное, да. Что же со мной происходит такое в этом центре? Чем его руководитель берёт людей? Почему я трезвею и впервые в жизни глубоко в душе явно это чувствую, хотя кодироваться и лечиться ходил семь раз? И никакого толка.