Здравствуй, алкоголик! или Путь в бездну и назад

Кто-то уже спал, кто-то целовался, и дверь на звонок бросилась открывать полуголая девица. Мы посылали за пойлом «гонца», его давно не было, и все подумали, что пришёл именно он. Мгновенно было решено за долгое хождение высказать ему наше негодование, и девять человек, вместе со мной, быстро сняли штаны и выставили голые задницы к двери. Но в дверях вместо «гонца» стояли мои мама и папа. В студии воцарилась тишина, и в этой гробовой тишине прорезался голосочек: «К нашему мальчику снова предки приехали – сопельки ему вытирать». А мне «снесло крышу». В слепой ярости я бросился на отца, оттолкнув маму так, что она спиной ударилась о дверной косяк и сползла по стене на пол. Я бил его и бил, а когда он упал, пинал ногами в армейских ботинках в живот и голову, не разбирая, бил и бил. Вмиг отрезвевшие друзья схватили меня, повалили и крепко связали руки и ноги. Надо было ещё вставить кляп, потому что я орал: «Я убью его! Я его убью!» Меня утащили на кухню, насильно влили стакан водки, и я благополучно уснул у батареи. На следующий день, похмеляясь, товарищи мои рассказали, что привели в чувство отца, помогли смыть кровь и проводили до метро вместе с мамой.

Следующие полгода мы с родителями не виделись. Поехал я домой только после телеграммы, что отец умер. Все эти полгода он лежал дома. Мама, как могла, выхаживала его, а у него отнялись ноги. И почти отнялась речь. О хорошем лечении на их скудные деньги речь не шла вообще. О питании, конечно, тоже. А что же я? А я эти полгода пил так, что сейчас мне становится страшно. На похоронах я был такой пьяный, что чуть сам не упал в могилу, а поминки вообще не помню.

Через четыре месяца не стало мамы. Не смогла она пережить этого всего. К ней на похороны я вообще не поехал. Не смог, так как был в жутком запое. И первый раз пришёл к ней на могилу в годовщину смерти отца. Помню только, что с собой было много водки и что проснулся ночью, в дождь, между двумя холмиками земли моих родителей. И что? После этого я не урод? Я не урод после этого? Как мне теперь, отрезвевшему, жить? Что делать? Я не говорю о людях, как мне самому себе смотреть в глаза, в зеркало глядючи?