Кто-то принёс с собой маленькую коньячную бутылочку разведённого спирта. Вот только как её можно было поделить на такое количество человек? И решение было найдено, решение очень простое. Мы играли в карты, а тот, кто выигрывал, тому и доставалось это зелье. Выиграл мой очень хороший товарищ. Но как он в моём присутствии мог выпить один? Естественно, он поделился со мной. Ни он, ни я не могли тогда знать, к чему приведёт его доброта. Весь вечер прошёл для меня в веселье. Проснувшись утром в палатке, я ещё ощущал некоторую приятную слабость во всём теле. Ни о каком похмелье, естественно, и речи идти не могло.
Вот именно тогда я для себя уяснил, что это мне нравится. А мозг сразу это зафиксировал. Но я чувствовал себя мужчиной. Да и по поведению других ребят я заметил, что их отношение ко мне изменилось. Они смотрели на меня не как на мальчика, а как на человека, который реально может с ними выпивать в компании, и мне это нравилось. Вечерами старшие ребята всё чаще предлагали то пива, то вина. Но я знал, что вечером всё же придётся идти домой, и если родители не дай бог заметят, что я выпил, то арест минимум на неделю мне обеспечен. Поэтому я зачастую воздерживался, если и выпивал, то, перед тем как пойти домой, потреблял столько жвачки, что потом челюсти болели. Тогда меня ещё что-то сдерживало.
Пришло время отдавать долг Родине. Советская армия, вдали от дома, родных, близких. Вот где, кажется, действительно спиртного не хлебнуть. Да и то мы, молодые курсанты, находили время и место, чтобы немного выпить. А как ещё можно хоть на час-другой забыть ежедневную солдатскую рутину. Другого отвлечения от солдатской жизни я просто-напросто не находил, да и особо никто не предоставлял. Поэтому всю неделю надо быть образцовым бойцом, чтобы в выходные пойти в увольнение, выпить и опять на час, два, три забыть муштру.