И вот я дома. Мама плачет, и слёзы радости не только у неё одной. Все рады – сын вернулся, два года не видели. Стол огромный, куча родственников, друзей. И в этот день я себя ощутил по-настоящему мужчиной. Отец сам, своей рукой налил мне рюмку. Отца я очень уважаю, он никогда не был сильно пьющим человеком, да и пьяным я его никогда не видел. И себя в тот день я зауважал ещё сильнее. А мой мозг всё писал и писал в свою память, создавая для меня программу.
Сидя за столом с родственниками, выпивая, я всегда слышал одно и то же: не пей, знай меру, не спивайся, будь человеком. Человеком я был всегда, а вот насчёт «не пей» подкачал. Тем более я знал, что от этого мне становилось хорошо, свободно. Мне было так легко в обращении с девчонками. А в компании с ребятами отказаться от выпивки значило ударить лицом в грязь. Вот так я постепенно, шаг за шагом приближал себя к тому состоянию, из которого с таким трудом сейчас вылез навсегда.
Это сейчас, а тогда я просто жил себе в удовольствие, работал. Много друзей, знакомых. Как-то так устроена жизнь, что любой праздник, горе, встречу или расставание обязательно надо мешать со спиртным, – так положено. И вот к этому «так положено» я окончательно привык. Работал в милиции, так каждый день после смены, а нередко и на работе надо было обязательно выпивать. И всё чаще трещала голова по утрам, всё тело было как побитое. Но как с этим бороться, я тогда ещё не знал. Я сейчас не помню, кто как-то после очередной пьянки, глядя на мои страдания, предложил похмелиться. Как же я мог выпить водку утром, если я даже курить не мог, тошнило. Настояли, уговорили. Попробовал, сначала чуть не вырвало, но немного погодя организм пришёл в норму. Голова уже не болела, стало легко передвигаться – вылечился. А мой мозг записал: помогло!
Здоровьем меня бог не обидел. В компаниях выпивать много не стеснялся – знал, что по домам растаскивать всех всё равно придётся мне, сколько бы ни выпил. А с утра опять плохо, но в голове уже сигнал – похмелись, будет хорошо.