Здравствуй, Аннабелль (СИ)

Высокая девушка в чёрном платье раскрыла дверь в зал, что-то шепнула Клэману, и люди вошли внутрь. Аннабелль потеряла дар речи. В зале висели ее картины, только ее картины. Начиная с первых, нарисованных еще в Берлине, заканчивая последней, которую девушка продала за сорок тысяч долларов. Некоторых, конечно, не доставало, но добрая коллекция поместилась в стенах этого зала. Морган кидалась от одной картины к другой, не веря своим глазам. Каждое полотно находилось под нужным светом, выставленным опытным человеком. Каждое полотно находилось в идеальном состоянии, будто с него сдували даже невидимые пылинки.

— Ты спяти-ил, — растянула Аннабелль, — откуда здесь мои картины?

— Это долгая история, но поверь мне, мы с Уильямом долго их искали. По всему миру. Выставка краткосрочная, всего четыре дня. Хозяева любезно дали нам их в аренду, я оставил залог за каждую. Кроме последней твой работы. Ее я выкупил.

— Выкупил? — изумлённо переспросила Аннабелль.

— У паренька по имени Кори, — рассмеялся Адам, — в двойную цену.

Аннабелль на секунду закрыла глаза. Эта ситуация напоминала какой - то старый анекдот. Она написала картину про абьюзивные отношения между ней и Адамом, и картина оказалась в собственности у него. Понимал ли он смысл отчетливо или ему просто понравилось полотно – это ей еще предстояло узнать. Был ли это тот самый Кори, с которым ее связывали редкие встречи или просто тезка, она тоже не знала, но и не хотела узнавать.

— Эта картина про мои с тобой отношения, — призналась она, вздохнув.

— «По кривой дороге». Я сразу понял, Аннабелль, как только увидел. Я не смог не купить.

Он взял Аннабелль за руку, коснулся ее шелковистых волос, и поцеловал в шею, заставив девушку рассмеяться. И снова она вдохнула его аромат, снова воспоминания прошлых лет раскрылись, ничего не прошло даром. Она бы умерла в его объятиях, дрожь прошлась по телу, и

Эта мысль ударила по сознанию, и с каждым новым таким ударом девушку сильнее затягивало в пучину страха.

— Адам, — со слезами на глазах сказала Аннабелль, — если бы ты мог поменяться, хотя бы чуть - чуть, то мы могли с тобой все вернуть. Посмотри, ты все это сделал для меня, это же сказка! Я всегда мечтала о выставке. Как ты все это провернул!

А душа металась. Между этим милым, заботливым Адамом и тем чудовищем, смеющим распускать руки и кричать – образовалась огромная пропасть. Он стоял перед ней – до безумия родной и близкий, с игровой улыбкой, разлитой на губах и до безумия красивый. Как могли отношения с ним превратиться в сплошной хаос? Как они, два любящих сердца, разрушили все, что между ними было, предав сильные чувства забвению?

— Я хотел тебя вернуть. Уильям помог найти почти всех хозяев картин, у него много связей. Я ему очень благодарен, —сказал Адам, — особенной девушке – особенная выставка.

— Так значит Уильям, — уточнила Аннабелль вкрадчиво, — надо же, какой любезный. И все эти люди тут...? Они меня знают? Кто пришёл посмотреть?

— Некоторые – твои фанаты из социальных сетей, некоторых пригласил Уильям, это разные журналисты. Они расскажут о выставке, и твои работы станут известными.

Аннабелль закрыло лицо руками. Она поверить не могла в происходящее. Люди интересовались ее творчеством, они подходили и задавали вопросы, трактовали изображения по своему, отдаваясь воображению. Слёзы катились по бледному лицу, улыбка воссияла, искорки затанцевали в потухших прежде глазах. Морган прекрасно помнила – как считала себя ничтожеством, как считала все свои достижения обычным сбоем программы, как не давала себе ни единого шанса, не допускала ни единой мысли о том, что она чего-то стоит.

— Это не сон? — переспросила Белль, смахивая слёзы. — Может, мы с тобой напились до потери сознания, и мне все это кажется?

Адам рассмеялся, протянув ей платок.

— Нет, — сказал мужчина, — это абсолютная правда. Будь счастлива. И твори. Твои таланты будут расцветать с годами. Помнишь, я тебе сказал: никто не погасит свет в твоих глазах?

— Конечно, помню, — прильнувши к нему, как кошка, сказала Аннабелль, — я помню.

— Спустя столько лет, я понял, что нашёлся один дурачок и сделал все-таки это. Так вот, знай, принцесса, этот дурак сожалеет и ненавидит себя за каждую твою слезу. Он не понимал, насколько ему повезло и как сильно он любит тебя. Поэтому, если в твоём сердце осталось хоть чуть-чуть любви к нему, найди силы его простить. Он тебя обожает, и не представляет, как жить без тебя, — взяв рукой ее за подбородок, сказал он, прищурившись.

— Передай дурачку, что я его прощаю, — запнулась Аннабелль дрожавшим голосом, — и тоже его люблю, но ему все-таки придется учиться жить без меня.