Здравствуй, Фобос !

НОВАЯ РОЛЬ АКОПЯНА

Рано или поздно приходит конец даже самому напряженному ожиданию, самой утомительной работе, на которую, кажется, уже не хватает ни сил, ни нервов...

Космический корабль "Контакт" был готов к полету.

Специалисты из НАСА сдержали слово - последние полгода они работали бок о бок с советскими учеными и техниками. Многие элементы путешествия были рассчитаны на американских компьютерах: аппаратура из Штатов соседствовала на корабле с нашей, отечественной. В интернациональный экипаж было включено трое астронавтов США, в том числе - штурман, очень важное лицо на космолете. Заокеанские коллеги рекомендовали его как опытного пилота и инженера, имевшего двадцатилетнюю полетную практику, единственного оставшегося в живых после катастрофы "Нейла Армстронга". Сухощавый жилистый северянин, упорно не желавший заново пигментировать свой седой "ежик", Джеймс Брэдшоу как приехал в Союз полгода назад, так и не вернулся в Штаты до самого запуска. Впрочем, бобыля Джеймса никто не ждал дома... Невероятно трудолюбивый и дотошный, он дневал и ночевал на испытательных полигонах, в лабораториях, в последние недели - на астероидном космодроме, откуда должен был отправляться "Контакт". Разумеется, такие качества будущего штурмана не могли не понравиться будущему командиру. А капитаном "Контакта" был назначен Виктор Панин, ветеран первого "Вихря" и астероидной эпопеи.

Итак, серебристый "Контакт" высился на заатмосферной пусковой площадке, точно памятник многолетним усилиям тысяч людей, сумевших сделать корабль мощным, надежным и неуязвимым для космических бурь.

Корабль был огромен, словно Эйфелева башня, - строительство в условиях невесомости позволяло не стесняться в размерах, - но далеко не столь изящен, как знаменитая эмблема Парижа. Он ничем не напоминал отбекаемые ракеты прошлого. Загадочное для непосвященного нагромождение ферм, труб, шаров, пристыкованных "шлюпок"... Безвоздушье астероида делало ненужным аэродинамическую форму - отсюда с одинаковой легкостью могли взлететь и классическая "сигара", и вот такая многокорпусная конструкция, отдаленно напоминающая детский волчок... Ну а сажать "Контакт" на Марс или на Фобос и поднимать его оттуда никто не собирался. Гигант корабль останется на ареоцентрической орбите. Все остальное сделают "шлюпки" внучки той самой "Аннушки", что двадцать с лишним лет назад принесла Акопяна к таинственному тоннелю...

В последние недели Сурен был крайне возбужден - даже для "пылкого кавказца", которым он себя любил называть, хотя родился действительно в Свердловске. Шутка ли - сбывалась мечта, которую он лелеял два десятилетия! Акопян полностью отдавался работе, просил занять его в любых исследованиях и экспериментах, лишь бы они имели отношение к будущему полету.

Единственное, что омрачало детскую радость Сурена, - это глубокая обида на Майкла Донована. После той истории с роботом, улавливавшим биополе, Акопян решил самостоятельно докопаться до истины. Он позвонил в Майами - и не застал Майкла. Электронный секретарь-автоответчик доложил, что мистер Донован в отъезде, вернется к такому-то числу и просит абонента назвать свое имя, а также, если необходимо, передать информацию, для чего отведено тридцать секунд... Сурену почему-то не захотелось представляться, он повесил трубку. Задним числом удивился: почему на пленке секретаря записан не голос Майкла, а какой-то чужой, правда, хорошо поставленный?.. Уже совсем было решил не звонить, даже Татьяне объявил об этом своем намерении - и все-таки не выдержал. Едва дождавшись указанной секретарем даты, набрал длиннющий ряд цифр. Донован оказался дома - завтракал перед тем, как ехать открывать павильон. Приветствовал Сурена радушно, весело, с шуточками: справился о делах, о здоровье, о "вашем замечательном полете"... И все-таки Сурен учуял недоброе. Бог его знает, можно ли действительно почувствовать за тысячи километров вибрации чужого биополя, но то, что в голосе, в тончайших его оттенках кроются очень важные сведения о человеке, - это факт. Только надо уметь слушать... Через полминуты Сурен не сомневался, что щебечущий Донован фальшивит. Ломает какую-то подозрительную комедию. Не был он раньше таким шумно-беспечным, нарочито-беззаботным. Зато присутствовали откровенность, серьезность... Разве не рассказал бы тот, прежний Майкл уже в первых фразах, где он пропадал почти месяц? А здесь - ни одного намека, будто вчера расстались...