Здравствуй, папочка Мороз!

– Без проблем, – протянул Мельников и я ощутила, как под ним плавно прогнулся матрас. Невольно вскинув взгляд, обнаружила перед собой мощную мужскую спину. Он нагнулся, чтобы подобрать с пола одежду и я завороженно наблюдала, как перекатываются под кожей его мускулы. Сейчас этот мужчина напоминал в каждом движении дикого зверя – притихшего на время, но все еще до конца необузданного. И эта чисто мужская, затаившаяся, но все равно ощутимая в каждом движении сила пугала и восхищала одновременно.   Мельников одевался медленно. Так медленно и настолько эротично, что с этим не мог сравниться никакой стриптиз. Я нервно сглотнула, обнаружив, что он стоит передо мной одетый, а я до сих пор сижу, прижимая к себе простынь и откровенно на него пялюсь.

– Может, тоже оденешься? – поинтересовался он насмешливо, вскидывая бровь.

– Сначала выйди! – заявила я чуть ли не истерически.

Он выразительно приподнял бровь еще выше и, окинув меня взглядом, который ясно говорил, что секретов в моем теле для него не осталось, все же вышел.

Поспешно натянув шорты и футболку, я последовала за ним. При этом так до конца и не понимая, как мне теперь себя вести. Как вообще ведут себя с мужчинами после подобного?..

Стоит ли предложить ему завтрак? Или выпроводить, пока сын не увидел? Или… больше, впрочем, никаких вариантов на ум не приходило.

Пока я колебалась, случилось то, чего и опасалась – в коридор выскочил Митя и радостно замер при виде отца, а потом бросился к нему с криком:

– Ух ты! Папа так рано приехал!

Хмыкнув, я поспешно ретировалась на кухню со словами:

– Пойду сделаю вам завтрак.

Странно, но прошедший завтрак вовсе не был неловким, как я того боялась. Напротив – мы выглядели как самая настоящая семья, которая проводит свое обычное утро. Весело, непринужденно болтая, разделяя вместе пищу и… жизнь. Почти идеальная картинка, о которой прежде я могла лишь мечтать.

А вечером меня ждал сюрприз. Мельников заявился снова, на этот раз – с букетом красных роз в руках и церемонно заявил:

– Приглашаю тебя на свидание. Ну или похищаю, если не пойдешь добровольно.

Он растянул губы в обворожительной улыбке и я поняла, что безнадежно таю.

– Я… но Митя… – пробормотала, стараясь сохранить остатки разума.

– С будущей тещей я уже договорился, она с ним побудет, – безапелляционно заявил Мельников и мне не осталось ничего иного, как в спешке собраться, попутно жалея о том, что Лина не может мне помочь. Как же мне ее не хватало! Во всем. Но обращаться к ней, как ни в чем не бывало, пока не разобралась с отношениями с ее братом, казалось просто кощунственным.

Мы ужинали в уютном итальянском ресторанчике. Сидевший напротив Мельников казался воплощенной галантностью. Все было, как в красивых голливудских фильмах и вместе с тем… как-то неправильно.

– Зачем все это? – спросила я, не выдержав.

Он вскинул на меня удивленный взгляд:

– Зачем что?

– Все это, – повторила, обведя рукой вокруг себя. – Цветы, ресторан…

– Я думал, женщинам это нравится, – насмешливо заметил он в ответ, лениво откидываясь на спинку стула.

– Ты проводил соцопрос среди своих подружек? – съязвила я.

Мельников тяжело вздохнул:

– Снежа, да что не так? Ты говорила, что совсем меня не знаешь, и я подумал, что нам не помешает провести время только вдвоем.

Мне вдруг стало стыдно. В конце концов, меня прежде еще не водили по ресторанам. Да и цветов особо не дарили. Но после совместной ночи это казалось… каким-то странным и неестественным.

– И как ты себе это представляешь? – поинтересовалась я. – Чтобы узнать человека, нужны месяцы, а то и годы. Ну или вода, огонь и медные трубы.

– Месяцы? Годы? – шутливо ужаснулся Мельников. – Может, просто спросишь обо всем, что тебя интересует или беспокоит?

– Ты серьезно? – приподняла я брови. – Предлагаешь провести анкетирование?

– Предлагаю просто поговорить, – спокойно ответил он.

– Ну хорошо… – протянула я. – Ты разбрасываешь носки по квартире? Ходишь в одних трусах целую неделю? Поднимаешь стульчак?

Он недоуменно посмотрел на меня, потом расхохотался.

– Тебя действительно это все интересует? – выдохнул, продолжая смеяться глазами.

– Представь себе, да, – ответила холодно, но тут же смягчилась:

– Когда живешь годами со своим, привычным бытом, очень сложно допускать другого человека в это личное пространство. Начинает казаться, что куда проще вообще ничего не менять. Кроме того… я никогда не жила с мужчиной, зато на работе наслушалась от замужних коллег такого…

Мельников подался ко мне, протянул руку и сжал мою ладонь – простой жест, показавшийся вдруг куда более интимным, чем то, что было между нами ночью.

– Нет, я не разбрасываю носки, – сказал он, и его мягкий, бархатно-хриплый голос ощущался, как ласка. – Трусы меняю исправно и провожу со стульчаком все необходимые манипуляции. Снежа… не надо никого слушать. У нас все будет по-другому. Свою историю мы пишем сами.

У меня внутри образовался какой-то теплый комок. Как же отчаянно захотелось вдруг ему поверить! Как легко было это сделать! Но вместо этого я услышала свой собственный голос: