Здравствуй, папочка Мороз!

– Ясно, – просто сказал я, хотя мне было ни черта не ясно. – Завтра я позвоню Мите. До встречи.

И ушел, потому что и дольше находиться рядом с Вьюгиной, расспрашивать ее о причинах и заверять в своей любви – было выше моих сил.

– Так, мальчики, вы меня с ума сведете! – Саша зажмурилась, потерла пальцами виски и взмолилась: – Замолчите хоть на секунду!

По правде говоря, болтал тут только один «мальчик» – Мирон. Я просто сидел, сменив кефир на более привычное успокоительное, зато друг растекался словесами по древу, в очень аккуратных, но емких выражениях распинаясь о том, что мужчины никогда не поймут, чего хотят женщины.

– Повтори, пожалуйста, еще раз все, что она сказала, – попросила Сашка, когда Мирон все же умолк.

– Раньше я не замечал в тебе таких садистических склонностей, – покачал я головой, наполняя опустевший бокал.

Хотелось хорошенько напиться, хоть я и понимал, что это не решит моих проблем от слова «совсем».

– Мельников, хоть ты меня пожалей, – вздохнула Саша. – Повторяй.

И я повторил. От и до. Такие слова, какие услышал сегодня, запоминаются на всю жизнь.

– Так, понятно. И причин она не назвала?

– Я же сказал – нет.

– Так…

Сашка снова заходила по гостиной, я – потянулся за бокалом и выпил, не чокаясь с Мироном. Наверно, идея позвать друзей, чтобы поделиться с ними своим «от ворот поворотом» была дурацкой. Посидел бы себе в одиночестве, а потом – отправился бы спать. Завтра бы поднялся пораньше и поехал по своим делам. И на этом все.

– А ей кто-то что-то мог наговорить? – нахмурилась Саша, присаживаясь рядом со мной.

Отобрала у меня бокал и отставила в сторону.

– Мирон, если будешь на ней жениться… учти этот эпизод, – буркнул я.

– Мельников, я сейчас уеду и сиди тут со своими бокалами хоть до гробовой доск, – отчеканила девушка друга. – Так кто-то ей мог наговорить какой-нибудь фигни?

– Ну откуда я знаю, Сань? – закатил глаза. – Да и если наговорили – почему мне об этом не сказать? Так мол и так, за тебя не пойду, потому что болтают, будто ты вывозишь женщин в свой гарем в пустыне.

– Я о другооооом же…

Я так и слышал в Сашином стоне «какой-же-Мельников-идиот»! Но не понимал, о чем она. В моем представлении все было просто – если кто-то попытался разрушить наши отношения, то Снежа была просто обязана мне об этом рассказать.

– Я знаю, о чем ты. И говорю тебе – если бы ей наболтали, она бы сказала.

– А Лайма?

– А что с ней?

– Она может быть в этом как-то замешана?

Я сфокусировал взгляд на Саше. В ее вопросе было здравое зерно, но появилось оно для меня только сейчас. И не потому, что я исключил Лайму из списка подозреваемых… отнюдь. Просто был уверен – если бы моя бывшая невестушка навешала Вьюгиной лапши, то Снежа бы обязательно мне об этом поведала. Однако, был тот элемент, о котором я почему-то напрочь забыл. Леня.

– Я не знаю, Саш… но… В общем, не так давно Лайма приходила к Снежане. Когда я сказал ей, что мы больше не вместе.

– Таааак?

– Там же был Леня. Я их отправил двоих восвояси.

– Прекрасно. Значит, они могли состряпать на двоих какой-нибудь план! – воскликнула Саша с азартом охотничьей гончей, напавшей на след.

– Но это, черт побери, не отменяет того, что Снежа должна была мне все рассказать! – Я даже трахнул кулаком по столу.

Впрочем, на Сашу это не произвело никакого впечатления. Она бросила взгляд на часы, схватила телефон и вдруг… начала вызывать мне такси.

– Лайма же дома? Ты в курсе?

– Что ты задумала?

– Звони ей срочно и спрашивай!

И я повиновался. Потому что вдруг появилась та самая сволочь, которую я так усиленно в себе душил – надежда.

Через десять же минут я сидел в такси, направляясь к дому Лаймы. И совершенно не представлял, услышу ли я от нее хоть что-то, что будет способно пролить свет на сложившуюся ситуацию.

– Павел! Такая неожиданность… – шепнула Лайма, распахнув для меня дверь, а заодно – и полы надетого на ней тонкого халатика.

Как будто не знала, что я приеду, и как будто рассчитывала, что этот номер со мной пройдет.

– Заходи. Я как раз сварила кофе.

– Я ненадолго, – отрезал я, все же входя в прихожую. – У меня к тебе есть несколько вопросов.

Бывшая невестушка нахмурилась, после чего кивнула и сказала:

– Слушаю.

Я пытался подобрать слова, которыми смог бы выпытать то, что Лайма, как я был уверен, знала. Но стоило мне только произнести следующую фразу, как случилось то, чего никак не ожидал.

– Скажи, может такое быть, что ты была у Снежаны в ближайшие пару дней и рассказала ей… ну, какие-нибудь сплетни?

Я намеренно обозвал это сплетнями, так самой Лайме было понятнее, о чем идет речь. Однако, она вдруг сложила руки на груди и, окинув меня уничижительным взглядом, заявила:

– Ты можешь думать обо мне все, что угодно, Павел! Однако когда речь идет о жизни человека – это не сплетни!

Я похолодел. Что-то с Митей? Со Снежей? Им угрожают? Шантажируют Вьюгину, чтобы она отказалась от меня? Она боится этих угроз и поэтому сегодня я получил то, что получил?

– О жизни какого человека? – процедил я, мгновенно трезвея. – Я требую, чтобы ты рассказала мне все!