Здравствуй, сестра!

Дом Архангельских наполнился предсвадебными хлопотами. Элеонора принимала в них участие, изредка выезжая с сестрой за покупками в Пассаж и Гостиный двор. Иногда в поездках девушек сопровождал Ланской, и Элеонора втайне надеялась, что, заразившись предсвадебным настроением, он наконец решит ее участь.

После одной из таких поездок сестры рассматривали и обсуждали покупки.

— Я не могу больше видеть, как ты мучишься, — вдруг сказала Лиза. — Ланской не женится на тебе, я это чувствую.

Элеонора с ужасом взглянула на сестру.

— Я не знаю, как тебе это объяснить, — продолжала Лиза, — но поверь, я лучше тебя знаю мужчин. Женщина должна быть умной и правильно выбирать свою судьбу. Выходи за графа, с ним ты будешь иметь все. А любовь… Я даже не хочу о ней говорить.

— Ты не умеешь любить, — зло сказала Элеонора. — Поэтому и чужая любовь тебе непонятна.

— Да нет, — грустно возразила Лиза, — напрасно ты так думаешь. Я знаю, что Воинов любит меня… Он просил моей руки, но, отказав ему, я сделала для него лучшее, что могла. Ведь он никогда не смог бы дать мне то, что мне нужно, а я не из тех женщин, которые это прощают… Он мне не пара, как тебе не пара Ланской. Но ты привязалась к нему больше, чем он к тебе, а это недопустимо. Если бы ваш союз случился, тебе пришлось бы страдать. Если уж ты так сходишь по нему с ума, что мешает тебе, став женой графа, сделать Ланского своим любовником?

— Как ты можешь, Лиза? Эти разговоры оскорбительны для меня! — Закрыв лицо руками, Элеонора зарыдала.

— Ох, успокойся, дорогая, — захлопотала возле нее Лиза. — Нельзя же все принимать так близко к сердцу…

Но Элеонора еще долго не могла остановиться. Казалось, вся горечь ее разбитой жизни готова была вылиться этими слезами.

Лиза заставила ее выпить успокоительные капли. Через некоторое время Элеонора подняла заплаканное лицо.

— Так-то лучше, — сказала Лиза. — Плачь — не плачь, все равно ничего не изменишь.

— Но почему ты так уверена, что Алексей Владимирович не хочет на мне жениться? — упрямо спросила она. — Он же говорил, что очарован мною… целовал меня…

— Запомни, Элеонора, не все мужчины, которых мы очаровали, мечтают на нас жениться. Тебе пора опомниться. И пожалуйста, не наделай глупостей. Ведь случись что, заставить Ланского жениться на тебе будет практически невозможно.

* * *

Всю ночь Элеонора пролежала без сна. Ей хотелось умереть.

«За что? — спрашивала она. — Господи, я не сделала ничего плохого, неужели я не заслужила счастья?..»

К утру она твердо решила объясниться с Ланским. Если он не хочет жениться, она должна была услышать это от него.

* * *

— Что с тобой? — спросила на следующее утро Титова, вглядываясь в лицо Элеоноры. — Ты здорова?

— Да, вполне. Просто вечером я забыла закрыть форточку и напустила комаров, — соврала она.

— Скучаешь, наверное?

Элеонора поняла, что Александра Ивановна имеет в виду Воинова. Этому способствовало то, что кто-то из сотрудников наблюдал из окна, как она бежала за Константином Георгиевичем и потом обнимала его. Пошли слухи, и теперь все сестры, не исключая Титовой, были уверены, что у Элеоноры с Воиновым роман.

Зная о трепетном уважении, которое этот признанный донжуан питал к своей операционной сестре, Александра Ивановна прогнозировала свадьбу в первый же отпуск Воинова. Все попытки Элеоноры объяснить, что это не так, были безуспешными. Титова только смеялась и грозила ей пальцем.

А теперь Элеоноре все стало безразлично. Пусть они думают что угодно, ее это не касается.

Работать после бессонной ночи было тяжело, Элеонора маялась. К счастью, экстренных операций в этот день не было, а с запланированными они с Демидычем разделались быстро. Ей удалось даже немного поспать перед курсами, но часовой сон только усилил общую разбитость. Клюя носом, она прослушала лекцию и, мечтая о своей постели, направилась домой, но тут ее окликнули.

Мужской голос был знакомым, но, увы, это не был голос Ланского. Перед ней стоял граф Ростоцкий.

— Здравствуйте, Элеонора Сергеевна. Не соблаговолите ли поужинать со мной? Мне нужно поговорить с вами по очень серьезному поводу.

— Я очень устала, граф, и не чувствую в себе сил разговаривать, — честно сказала Элеонора.

— Но я не стал бы беспокоить вас, если бы дело не было настолько серьезным! Позвольте мне пригласить вас в ресторан.

— Уж не хотите ли вы скомпрометировать меня, граф? — холодно спросила она. — Я не хожу по ресторанам. Думаю, что вам это известно.

— Тогда позвольте мне проводить вас до дому. Надеюсь, Ксения Михайловна позволит нам поговорить наедине.

— Не надейтесь, граф! — улыбнулась Элеонора. — Да и в мои планы не входит беседовать с вами наедине. Я не давала вам повода преследовать меня.

Полное лицо Ростоцкого приобрело растерянное выражение, мало ему подходившее.

— Но ведь и я не давал вам повода вести себя со мной так жестоко, не правда ли? — тихо сказал он. — Разве я прошу о чем-то невозможном?

— Я польщена вашим вниманием, граф, — проговорила Элеонора, не отвечая на вопрос, — но все же прошу меня оставить.