Здравствуй, сестра!

— Будьте как дома, — добавил Макс, уселся рядом с диваном в кресло и тоже стал смотреть на доску, словно забыв о присутствии Элеоноры.

— Лиза, отвлекись на минутку, я спешу. Вот картонка с твоим платьем.

— И куда это ты так спешишь, интересно?

— Внизу меня ждет Ланской.

— Так пригласи его сюда.

— Но ты не одета, — напомнила Элеонора.

— А вы можете посидеть в гостиной. Вам ведь надо поговорить наедине, да? Только насчет кофе тебе придется побеспокоиться самой.

Поколебавшись минуту, Элеонора решила так и поступить. Ей действительно было необходимо поговорить с Алексеем Владимировичем.

* * *

…Пожалуй, это были самые упоительные мгновения в жизни Элеоноры.

Наконец Ланской прямо и открыто сказал, что любит ее и счастлив находиться с ней рядом! Элеонора ждала продолжения, но вместо этого он стал страстно целовать ее.

Время пролетело для нее как единый миг. А потом в гостиной пробили настенные часы, и она с трудом осознала, что опаздывает на курсы.

Попросив Алексея Владимировича не провожать ее, она выскочила из Лизиной квартиры. И только входя в учебный класс, поняла, что и на этот раз Ланской не сделал предложения. Но теперь-то уж наверняка ей осталось недолго ждать.

С курсов она возвращалась в сопровождении дворецкого, надеясь, что Ланской ждет ее дома.

Но в гостиной Ксения Михайловна обсуждала с Зинаидой Ивановной свое платье для свадебной церемонии. Больше никого не было.

Элеонора прошла к себе в комнату и села у окна. При воспоминании о поцелуях Ланского ее тело захлестнула горячая волна.

Господи, да ведь сегодня она чудом избежала самого настоящего падения! Пора остановиться, она и так уже стоит у края пропасти.

Твердо пообещав себе больше не позволять Ланскому поцелуев, она бросилась на колени перед иконами и начала страстно молиться.

…Перед сном в ее комнату вошла Ксения Михайловна.

— Ты отказала графу Ростоцкому, — сказала она. — Что ж, это твое право. Я не имею полномочий принуждать тебя вступить в брак, даже если всем окружающим он представляется прекрасной партией. Но запомни, Элеонора, запретить тебе вступление в нежелательный брак я могу.

Когда тетка ушла, Элеонора задумалась. Ей было непонятно, о каком нежелательном браке говорила Ксения Михайловна. Неужели в качестве нежелательного жениха она имела в виду Ланского? Но ведь совсем недавно она вместе с Лизой давала Элеоноре советы, как вести себя с Ланским, чтобы понравиться ему! Что изменилось теперь, когда Алексей Владимирович объяснился и почти готов сделать предложение? Или Ксения Михайловна только на словах смирилась с отказом Ростоцкому, а сама вынашивает в этом отношении новые планы?

* * *

Через неделю состоялась пышная свадьба Лизы и Макса.

На площади перед Спасо-Преображенским собором собралось столько автомобилей, сколько не бывало и до войны! Знакомые Воронцова, промышленники, банкиры и одновременно автолюбители, ради такого торжественного случая уступили места за рулем специально обученным шоферам. Карет тоже было не счесть.

Храм был заполнен до отказа. Дамы блистали туалетами, а мужчины гордились величиной бриллиантов в колье и диадемах своих спутниц. Стоя позади Ксении Михайловны и Петра Ивановича, Элеонора пыталась вникнуть в слова церковных песнопений, но никак не могла сосредоточиться, постоянно отвлекаясь на собственные мысли.

Ланской не был приглашен на церемонию, но, к своему удивлению, Элеонора увидела графа Ростоцкого, стоявшего возле Зинаиды Ивановны. Заметив ее взгляд, граф вежливо поклонился.

Наконец венчание закончилось. Пропев «Мир всем», батюшка прочел короткую проповедь, после которой новобрачные Максим и Елизавета Воронцовы вышли из храма и по красной ковровой дорожке, усыпанной лепестками роз и монетами, проследовали к сверкающему автомобилю.

Возле ограды Спасо-Преображенского собора, построенной из трофейных турецких пушек, предвкушали богатый улов нищие.

Ужин в честь бракосочетания был заказан в «Англетере». Отслушав величальную, исполненную хористами Мариинского театра, молодые покинули праздник по-английски, ни с кем не попрощавшись. Элеонора тоже недолго оставалась в ресторане.

…Когда она засыпала, в ее голове звучала молитва христианских супругов: «Честный брак покажи, нескверное ложе соблюди, непорочное сожительство благослови…»

Когда же наконец эти слова прозвучат для нее с Алексеем Владимировичем?..

Глава 15

Принято считать весну порой любви и надежд, но Элеонора была с этим не согласна. Она не любила весну — раньше ее наступление предвещало окончание занятий в Смольном институте и долгую разлуку с подругами. Зато сентябрь всегда казался ей волшебным месяцем, когда сбываются желания. Ведь к сентябрю разъезжавшиеся на лето воспитанницы вновь собирались в стенах Смольного, и Элеонора, никогда никуда не уезжавшая, переставала чувствовать себя не такой, как все. Потом проходили какие-нибудь две недели занятий, и ее статус первой ученицы, немного подзабытый за лето, полностью восстанавливался.