Здравствуй, тебе я дарю...

Окунись с головой в этот вечер.

Там где небо лелеет луну.

Буду ждать с нетерпением встречи.

Бытовой романс.

Не выпита ночь до дна.

В который раз, опять не спится.

В душе озябшая весна.

Как страшный сон приснится.

В сердце зачем-то вонзилась.

Память юности острою спицей.

Синим пламенем воспламенились.

Растрепанных книжек страницы.

Не высказать словом проблему.

От того что для слабых нет места.

Дуракам не осилить поэму.

Что решают задачу протестом.

Льются капли и пачкают скатерть.

Засыхая как кровь на рубашке.

Приучила седая нас память.

Жить душою всегда нараспашку.

Прядь волос твоих белое знамя.

У свечей наполнит золотом свет.

Не хотел быть твоим капитаном.

Но влюблён был в тебя как поэт.

Спит разорванной красной пижамой.

Захмелевший над миром рассвет.

Все промчится банальною драмой.

Как по ветру обрывки газет.

Зима.

Зима - белоснежная дама.

Метель бесконечных разлук.

Неверный шаг темная яма.

Как пристань исписанных мук.

Как будто впервые надеюсь.

Что может иначе все быть.

Но только опять не осмелюсь.

Без памяти слепо любить.

И холод бьёт в самое сердце.

Как быстрая пуля в бою.

И любовь что досталась в наследство.

Я её для себя сохраню.

Что останется после эпохи?

Смеха, глупостей, мрачной молвы.

Что-то доброе вспомнится плохо.

Будто мало всем людям земли.

И бегу я скорее отсюда.

Из объятий свирепой зимы.

Не найду пусть в долине приюта.

На окраинах тёплой весны.

Ты зима белоснежная дама.

Можешь ранить, а можешь убить.

Пусть на сердце красуется рана.

Но оно имеет право любить.

Божье копье.

От воздуха душного, на лице тает грим.

Ветер токсичный в засовы окон.

Все светлое здесь, вдруг все стало седым.

Отразилась и ржавчина в свете корон.

По зелёным морям волны путает бриг.

Для него этот мир, стал загадкой.

Над ним символ беса свободно парит.

Бог кивает лишь молча и кратко.

От него нет вестей, он на койке лежит.

Обессиленный, кожа да кости.

Ведь его достижение пик светлых вершин.

Даже боли, и радости, злости.

Даже злая змея не боится подошв.

Птицы хищные гибнут со скуки.

Старый друг что душой был всегда не хорош.

Ищет золото, но где его руки.

Пустынная улица в тридцать домов.

Шаг за шагом уходит под землю.

Шепча фанатично дом этот не мой.

Твоей верности словом я внемлю.

Но у бога нет сил опереться на трость.

Протянуть её к помощи миру.

Пусть мир лихорадит от всех бурь и всех гроз.

Как любить всем такого кумира?

Ветер токсичный затих, и погиб.

Дом последний в земле растворился.

Угасающий слышен предсмертный лишь хрип.

Мертвецам сон как - будто приснился.

Бог оперся на трость и отбросил её.

Новой эры пришло вдохновение.

И набрался он сил взяв отважно копье.

Новый бриг он пустил по течению.

Дождь в разгар карантина.

Дождь в разгар карантина.

Лей и смой, заразы следы.

Словно золотом по серпантину.

Оживи на поляне цветы.

Это первые струи потока.

В день апрельский сошедших с небес.

Соедини север снова с востоком.

Чтобы праздник над миром воскрес.

Сыты улицы призрачным духом.

И ведь нужно немного совсем.

Что бы умерли жуткие слухи.

Что живут непонятно зачем.

Пусть в наш город заявится праздник.

Выйдут люди на майский парад.

Как фашист пусть погибнет зараза.

Троекратно все вскрикнут УРА.

За горами солнце, за солнцем Июнь.

За горами солнце, за солнцем Июнь.

Ветер буйный шумит на вершине.

Сердце в радости бьётся от ветреных струн.

Словно жертва, в тугой паутине.

А с вершины горы, как игрушечный мир.

Виден город, оставленный нами.

И на коже оставит на век сувенир.

Солнце жаркое что над горами.

Боль в ногах разливается жгучей волной.

Камни катятся вниз разбиваясь.

У костра упиваясь ночной тишиной.

С неба звезды летят ухмыляясь.

За горами солнце, за солнцем Июнь.

Утро царствует там на вершине.

В созерцании, синих глубоких лагун.

Над горой слышен крик журавлиный.

А как у вас дела в раю?

В старой книге знакомые строки.

В одной связке и радость и боль.

В этом мире от роду жестоком.

Предначертана каждому роль.

В сказке ложь только вот в чем загвоздка.

Доля правды чиста как всегда.

Хоть мала только бьёт очень хлестко.

Может ранить она мудреца.

Умерла вся как - будто культура.

Под натиском колких речей.

Кто не чувствовал стрелы амура.

Тот лишь ищет осколки камней.

И порой узнать хочется очень.

Как дела у тех кто в мир принёс.

Нам златую красавицу осень.

Под покровом общественных гроз.

Каждый гений ушедшей эпохи.

Верен памяти словно ружью.

В современной поэзии похоть.

Лишь близка озорному хамью.

Умерла вся как - будто культура.

Что осталось жива средь молвы.

Для мастера пуля лишь дура.

А для нас на сердце драные швы.

В старой книге знакомые строки.

Каждый гений как воин в строю.

Спросить у вас я хочу эпилогом.

О чем вы пишите сидя в раю?

Вопрос вечности.

В какой стране проснусь я по утру?

Что мне сказать, девчонке первой встречной?

С каких дорог я новый путь начну.

Что б убежать, от страсти бессердечной.

Я тем и жил, спеша хотел познать.

Что в глубине души, моей творится.

Но продолжал о прошлом вспоминать.

Что б навсегда в себе одном зарыться.

Что от меня ждут названные други?

Что лишь хотят ударить посильней.

Они для всех лишь нищенские слуги.