Здравствуй, тебе я дарю...

Нет, не поймут кинут камень, но я сказал.

- В этот момент они терпят всю боль.

И продолжают считать свою жизнь на весах.

Много нас на тропе строим мы все по новой.

Сжимаем в руках обгоревшие камни.

Значит здесь с нами есть вера и слово.

Пусть мы лилипуты, но сильные парни.

И пока вдалеке шесть домом и пять улиц.

Пока вдалеке солнце в небе горит.

Все в технический век от безумия свихнулись.

Убежим мы туда как бог сам нам велит.

На улицах этих поставим мы пушки.

Ограду построим в штыки из костей.

После боя наполним до края мы кружки.

Прогнав гулливеров незваных гостей.

А под рубашкой состарилась истина.

А под рубашкой состарилась истина.

Не даёт своевременность быть.

На дорогах запнулась извилистых.

Что нам нужно, чтоб просто любить?

В порывах беспечных метелей.

Не понять слепо брошенных слов.

День длиннее рабочей недели.

Нет мне места, в стране терпких снов.

И не жаль мне, и тех кто за правду.

Одурманенным учиться жить.

И очищенным с первой наградой.

Начинает по - новой губить.

В старых склянках, потрепанных веком.

Даже каплям предписан свой срок.

И профессия быть человеком.

Повесит на плечи налог.

А под рубашкой, молода была истина.

Но была никому не нужна.

А могли бы душою очиститься.

Те, кто прозвище, носят ханжа.

Я видел это все в небе.

Старый замок в заоблачной выси.

Облака снова белой рекой.

Так крадутся как кошки по крыше.

Не весомые с чистой душой.

Чувство старое вспомнилось тут же.

Ветер буйный мне снова напел.

Что я был в твоём крае заблудшим.

И вредителем, твоих важных дел.

Я всего лишь один с этим небом.

Отражение ловлю на глаза.

Оно не дружит лишь с теми кто слепо.

Сдуру гонит по кругу ветра.

Обними меня синее небо.

И прими меня в белый покой.

Как бы не был я в прошлом свирепым.

Не гони с глаз синих долой.

Разорву давно ржавые цепи.

Если спросят меня где же я.

Вы ответьте увидел я в небе.

Отражение родного себя.

Море.

Раскинулось море широкое.

Солнца свет в отражении вод.

За кормою сосна колченогая.

Коротает серебряный год.

Солнца блики играют на волнах.

Гонит их бесконечный прибой.

И трепещет мой парус из шёлка.

Словно знамя идущее в бой.

Ночь спускается прыгая в воду.

Чёрным стало все море вокруг.

Далеко от меня непогода.

Слышен моря загадочный звук.

Жизнь в молчании, и вечном согласии.

Холод в стихах и по телу.

Тонет в луже мой плюшевый друг.

Моя жизнь не раскрытое дело.

Преступления замкнутый круг.

На стене красно - синие блики.

Мониторы бросают тень в пляс.

Без причины доносятся крики.

Милым ртом источается грязь.

Знаю я про все ваши награды.

И про грязную кровь в белизне.

Не был щедрым, был просто ограблен.

Жил при свете огней как во тьме.

Жизнь в молчании, и вечном согласии.

Как тюрьма давит клеткой на грудь.

По традициям старенькой классики.

Ищем слепо в бессмыслии суть.

Ветер в трубе, и по сердцу.

Завывает знакомый мотив.

Словно бедность, в потоке коммерций.

Новый день, нашёл старый обрыв.

Жизнь в стихах и по правде.

Здесь похожего нет ничего.

Что убрать? Подчеркнуть и исправить?

Этих слов в грубой лжи большинство.

Жизнь в молчании, и вечном согласии.

Вновь направит на жизненный путь.

Только вот на пути разногласие.

Ищешь место где можно шагнуть.

Сон.

Мне снился сон, глубокой ночью.

Когда луна лилась в мой дом.

Твой образ, в памяти нарочно.

Застрял во мне как в горле ком.

Там солнце, ликом лучезарным.

Играло, на твоих плечах.

Я в красоте твоей коварной.

Увидел милость на глазах.

И ветер нес на крылья счастья.

Два сердца, встретившихся вновь.

Он разгонял скорей ненастье.

Как в венах бешенную кровь.

Но солнце грубо вновь утро.

Сквозь веки жарило в глаза.

Но я запомнил твои кудри.

Их образ яркий как лоза.

Черновик.

Была причина, не петь все эти песни?

Быть может просто, ты спеть их не успел.

Кричал народ, ты умер но воскреснул.

И голос твой, в сердцах надежду грел.

Тетрадь стара, но новые в ней песни.

Как будто ты, их написал вчера.

И словно гром, в вершине поднебесной.

Родной мотив, ворвался в вечера.

Без слов твоих, внутри есть пустота.

И все равно что голодом морить.

И праздник был, и воцарилась суета.

А ты ушёл, хотелось закурить.

Спустя года, все так же как и прежде.

И лишь чуть-чуть, мир одержим войной.

Слова звучать согретые с надеждой.

Для нас поёт, последний наш герой.

Равновесие.

Чёрным яблоком солнца затмение.

Опустилось над городом вновь.

Куда несёт меня жизни течение.

Отравляя остывшую кровь.

А над пропастью где царит бездна.

Не легко на краю удержать.

Тело жалкое в красных порезах.

Да и сердце что любит мечтать.

Бог разгонит сном старые мысли.

И с засаленных свеч свежий воск.

Побежит ожиданием по числам.

И луна льет серебряный лоск.

Я не спрашивал о равновесии.

В этом мире забытых имён.

Как заложник гражданской поэзии.

Я тушил кровью пламя знамен.

Как найти равновесие в мире.

Удержать свой природный баланс.

Кто-то горд самозванцем - кумиром.

Пишет с фальшью изжитый романс.

Растворилось внезапно затмение.

Солнце красное снова взошло.

Исцеляет своим излучением.

Руки крепко сжимают весло.

А я с тобой иду как на парад.

А я с тобой иду как на парад.

Сквозь серость дней, и хмурые туманы.