Здравствуй, земля целинная. Книга первая

У нас началась горячая пора – началась уборка пшеницы. долго, тщательно мы готовились к этому делу и теперь у нас всё идет хорошо. Во многом это благодаря тому, что у нас опытный комбайнер Володя Земченко. Я писал тебе о нем, он из Кировоградской области. Помощником у него работает мой прицепщик Хасан, а еще нам добавили в экипаж комбайна "Сталинец – 6" копнителя студента философского отделения Ленинградского университета. Он очень умный, много чего знает и при каждом удобном случае выдает хорошую мысль. Но работа у него не очень чистая, он постоянно работает в пыли, поэтому в очки надевает, и лицо все у него черное, кроме того места, где были очки. А вообще, как говорит, Володя здесь заниматься уборкой пшеницы одно удовольствие, так как перегоны длинные, можешь целый час, а то и больше ехать в одну сторону, и не надо регулировать высоту срезания пшеницы, ибо площадь ровная, как футбольное поле. К тому же мы оставляем здесь высокую стерню, ибо здесь не надо заготавливать солому, так как не надо собирать солому для коров, здесь пока нет стад коров. С полсотни держат коров, но это только для детского садика и столовой, но обещают расширять коровье стадо, студенты сейчас делают коровники.

Вот все, что хотел написать тебе. Да, едва не забыл написать, что мы сейчас в передовиках идем, по на молоту пшеницы, у нас на комбайне прикреплен красный флажок, а это не так и просто, потому как у нас около тридцати экипажей работает в поле.

До свиданья, Петр."

" Здравствуй Петр.

Получила твое письмо, очень благодарна тебе. Из него я поняла, что сейчас у вас напряженное время, и вы держите переходной вымпел. Вы все просто молодцы! Я очень рада за вас и поздравляю вас с этим успехом! Ты знаешь, я читаю твое письмо и понимаю, что ты там сейчас занимаешься настоящим делом. Даже не знаю, как это тебе объяснить, но вот я здесь десять лет училась в школе, сейчас поступлю в институт, и буду снова учиться, а настоящим делом, которое бы приносило пользу обществу , я не занимаюсь. Все только на словах, словах, конечно, это нельзя сказать завистью, но меня тяготит такое бездействие. Иногда, у меня возникает мысль – бросить все это дело, пойти в райком комсомола, и попросить путевку, не обязательно на целину, есть же в нашей стране много новостроек, где нужны молодые крепкие руки, где могу я быть полезной обществу своим трудом, а не только потребителем того, что создают другие. Но потом вспоминаю маму, которая будет переживать за меня, что я уеду в неизвестность, что я не получу никакого образования, и мой порыв угасает. как ни в чем не бывало я иду пить чай, потом ложусь спать. Видно, я безвольный человек, совсем не такой, как ты.

До свиданья. Наташа."

Немного струхнул Петр, но виду не подал и пошел следом за Хасаном. Они пришли к хате мазанке, в которой жила семья его прицепщика. Хасан открыл двери и пригласил войти в хату. Зашел туда Власенко ,и ему стало немного не по себе, ибо на него смотрело несколько незнакомых мужчин. Взгляды их были суровые пронзительные, которые буквально пронзали естество парня. Впрочем, он постарался остаться равнодушным и сказал.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, – сказал один из них мужчина, возможно, старший среди остальных, остальные сидели молча. – Садись, поговорить надо.

Петя сел и молчал, не зная, что сказать, ибо не понимал, почему его могли вызвать на разговор эти чеченцы. За собой он никакой вины не знал, с Хасаном ладили на работе, особо не загружал его лишним трудом, требовал только необходимое. И парень хорошо к нему относился, можно даже сказать, что сдружились, хотя он и был старше чеченца на пять лет. Да и как тут не сдружишься, когда сутками пропадали в поле, вдали от селения. Надо было держаться дружно, ибо волки бродили в этих местах, а еще хуже были двуногие звери, которые приехали на целину за легкими деньгами. Бывало так, что встречали такие бандиты трактористов в степи, особенно, ночью, и забирали у них все деньги, ибо держали свои накопления целинники в своем тракторе под сидением – не оставлять же их в общежитии-вагончике, могут украсть.

– Скажи, мне дорогой, – обратился к нему чеченец с акцентом – где делся твой земляк?

– Какой земляк? – искренне удивился Петр, ибо не мог понять о ком идет речь.

– Николай. Это который в нашем совхозе работал, и внезапно исчез.

Только теперь понял Власенко о ком идет речь. Они искали его земляка Колю Фартушного, который убежал от разгневанных родственников, опасаясь за свою жизнь, ибо вступил в интимную связь с чеченкой. Петр подумал, что несдобровать земляку, если доберутся до него, и потому сказал, что не знает, где тот находится. Хотя на самом деле он не знал, куда вывез бригадир Николай Иванович Фартушного.

– Не бойся. Мы ему ничего не сделаем. – твердо сказал чеченец, и другие махнули в знак согласия.

– Но я действительно не знаю, куда он уехал. – ответил Петр.

Чеченец положил тяжелую руку на плечо Власенко.