«Здравствуйте, я Лена Пантелеева!».

Полковник несколько удивленно вздернул бровь, пожевал губами, покивал, соглашаясь с моими словами, долил себе еще густого горячего напитка, этого «вина ислама». Молчаливый слуга неслышимой тенью сменил ему кувшин с холодной водой на другой и без спросу утащил мои надкусанные пирожные. Но я не расстроился – все рано они мне уже надоели, слишком приторные, хочется шербета или пахлавы. Я сменил свою позу, подтянул к груди левое колено, оперся на него подбородком. Передумал, откинулся на прохладный камень стены за моей спиной. Надоело валяться на широком диване в груде подушек, как изнеженная гурия. Да и солнце стало светить прямо в лицо. И еще очень жарко. Конец середины лета, начало августа.

На мне шелковая черная фераджа, без дурацкой чадры, только легкий белый платок из воздушных брюссельских кружев на волосах. Под фераджой на мне тонкая белая рубашка, тоже шёлковая и лично мной как надо перешитые оливковые бриджи. Ну еще на мне портупея, на ней «завешена» кобура с «люггером», магазины к нему в специальных кармашках, нож на поясном ремне. Без оружия я чувствую себя абсолютно голым и, начинаю капризничать и ужасно нервничать. Буквально готов кого-то покусать или поцарапать.

Все вещи, что на мне, остались от племянницы полковника, я их только чуть усовершенствовал – наделал где нужно прорезей и боковых разрезов. Ну не стану же я кричать если вдруг что: «Подождите, гады, я только свои тряпки скину и всех вас тут поубиваю!».

Ах, да! Еще я забыл упомянуть о малышке «Астре» на бедре и одной, всего лишь одной гранате в кармане бридж. А кто меня милитаристом и параноиком обзовет, тому я эту гранату засуну куда ни будь. Без кольца. Колечко-то вот оно!

-Ханум Елена, только не подумайте ничего более, чем я сейчас хочу вам сказать, но вы живете в моем доме уже двадцать шесть дней. Это немалый срок. Прошу вас, ханум Елена, вы даже не допускайте до себя такой нелепой мысли, что я таким образом вас выставляю, но может быть…

Полковник, прервался на миг, сделал маленький глоток кофе из такой же маленькой чашечки:

-Ханум Елена, может быть уже настало время поговорить нам с вами откровенно? Ответьте мне - честно - зачем вы прибыли в Турцию? Что вы тут хотите найти? От кого именно вы бежите? И зачем вам эти отборные головорезы, притащенные сюда из Стамбула бароном? Те, что живут в доме бедного рыбака Тунча на соседней улице?

-Двадцать шесть…. Хорошее число. Два и шесть в сумме дают нам замечательную цифру восемь. А восьмерка, это – начало, практика и материализм.

-А еще это уверенность в собственных силах, способность не жалеть других и умение идти к своей цели. Так что за цель у вас здесь, ханум Елена? Зачем вы пришли в мою страну?

Я вновь поменял позу, но не затем, чтобы хватать и палить, а так, нога затекла. Полковник просто хочет знать, как мальчик в старом киножурнале: «Орешек знаний тверд, но все же…». Только вот гигантской кувалды у него в руках нет. У него в руках вообще ничего нет. Зачем ему? Вон в тени от крыши веранды стоят послушные ему «тени». Одно мое неверное движение и… Не успеют они, понятно, даже и дёрнуться. Я сейчас очень быстр, проявились этому причины, коих и сам не ожидал, но опять же - зачем? «Полковник» ведь просто хочет понять. Именно понять, а не знать, зачем я здесь.

-Может быть, тогда откровенность за откровенность, дядя Рауф?

Лукавая улыбка, взмах ресницами и чуть прикушенная нижняя губка. Это я Леночку ненадолго погулять «выпустил[Я1] ».

-А что вы именно хотите узнать от меня, ханум Елена? И не кажется ли вам, юная госпожа, что это[Я2] а… Впрочем, спрашивайте, ханум Елена. Возможно, дядя Рауф вам и ответит.

Сказал и улыбнулся, словно оскалился. Как слюнявый бразильский фила, что прижал лапой к земле бродячего котенка и наслаждается его беспомощностью. Какой у меня на самом деле плохой, злой и нехороший самозваный дядя. А еще пирожным без мороженного кормил, ласково улыбаясь при этом. Все мужчины обманщики и вруны!

-Хорошо, дядя Руаф, тогда я спрошу у вас вот что. Что же делает целый генерал уже распущенной спецслужбы Тешкилят-и Махсуса в этом Аллахом забытом месте? Почему он не работает над документами в генеральном штабе в Стамбуле, как это должно бывшему высшему офицеру «Специальной организации»?

Вот так. Шах тебе дядя Рауф. Давай, рокируйся или защищайся, двигай фигуры, решай, что тебе ответить на мой вопрос. А я пока съем кусочек пахлавы и запью эту сладость самым натуральным из натуральных соков, соком из только что выжатых гранатов. Кстати, говорить слово «сок» нам, девочкам, в Турции нельзя. Не знаю почему, но совсем нельзя. Что-то нехорошее может получиться.

Очень вкусный сок. В меру сладкий и кислый, в меру вязкий. И пахлава и шербет тоже вкусные. Еще ветерок появился и все вообще замечательно стало. И морем пахнет. Даже здесь, в почти двух километрах от него. Йодом, выброшенными волнами на берег водорослями, мокрым песком, нагретым солнцем деревом рыбачьих лодок, тянет лакомым дымком береговых коптилен.