«Здравствуйте, я Лена Пантелеева!».

Дадут, дадут. По жопе тебе дадут, канонир в юбке. Но смешно. Да и вдруг, действительно, дадут? Бывают же у военных моряков разные учебные стрельбы? Ну и что, что турки?

Так что, трепещи Египет, я плыву к тебе! Или иду? Как правильно?

Идти, горе ты мое!

Глава 4

Глава четвертая.

Каир — это сама древняя история, запечатленная навсегда в камне его улиц, камне его домов, камне когда-то высоких и гордых стен города. Здесь очень много камня, он везде и повсюду. Камень, камень, камень. Его добывали еще когда фараоны были молодыми, его добывают и сейчас. И тонкая белесая пыль из каменоломен покрывает в Каире все – заборы домов, сами дома, людей, вечно бегущих куда-то детей, впряженных в тележки ослов и само небо. Пыльное в Каире небо, тусклое от слепящего солнца.

У Каира было много названий и много хозяев, первыми были сами египтяне, вторыми гордые римляне, третьими были…

Крейсер.

Гм. Так вот, при египтянах, тех самых, истинных, не обарабившихся, почти на месте нынешнего Каира был греческий город Гелиополис, в котором как-то проездом был и о котором потом писал сам отец истории Геродот. Писал, как обычно все приукрашивая по своей неизбывной привычке. И то его восхищало и это. И еще он неверно именовал сам город, так как название Гелиополис, это греческое прозвание местности, которую древние египтяне именовали «Эй-н-ре» или Обитель Солнца, а евреи, как и всегда, в силу своей манеры кроить все на свой лад, а потом утверждать, что так оно все и было, а вас тут не стояло, исказили эти слова, окрестив это место «Он». Кто он? Да Яхве их ведает, просто он и все. Ибо так захотел Мойша.

Но тут вдруг в этот город каменоломен пришли воинственные персы с бородами окрашенными охрой и снесли Гилиополис до самого основания. Варвары, что с них взять? Кстати, персы были самыми первыми завоевателями Египта, до них здесь никто с мечами в руках и дикими воплями за местными не гонялся, между собой потихоньку самостоятельно резались, по-соседски. Ну вот персы пришли, разрушили и ушли. Фараоны потом много раз упрямо восстанавливали город, но непременно находились те, кто его постоянно разрушал. Прямо проклятье какое-то лежало на этом месте, всем мешал будущий Каир, у всех руки чесались его поломать.

Затем сюда, грозно чеканя шаг и ослепительно сверкая на солнце своими лорика сегментата и аквилами, пришли римляне и построили сперва тут один форт, а затем передумали и построили другой, поближе к воде, к Нилу.

Кстати, пришедшие сюда после персов римляне захватили тут все и сразу. За триста лет мудрым грекам и оливоковоглазым персам так и не удалось покорить южный Египет, а римским легионам понадобилось на это всего пятнадцать дней. Настоящий блицкриг античного мира. Пришли, увидели, победили. Иногда закрадывается смутное подозрение, что нынешние итальянцы, совсем не потомки гордых, воинственных и очень просвещенных для того времени римлян, а пришлые из других мест, иммигранты, нагло назначившие настоящих римлян себе в предки. Больно уж они жалки, как солдаты и завоеватели. За что они не возьмутся, все как-то не так и недоделанным выходит. И очень трудно представить себе сурового легионера, что жестикулирует руками как взбалмошное существо, постоянно при этом восклицая: «Мама мия! Донна чезе! Путто!» и ест при этом пиццу. И именно при римлянах, будущий Каир стал называться Вавилон. И вот в этом Вавилоне самая известная царица античности Клеопатра ни разу не бывала и даже не слышала о нем. Камень ей был не интересен.

Крейсер!

Гм, да. Продолжим. Следующими завоевателями южного Египта были арабы. Они явились, звеня бубенцами упряжи своих быстроногих скакунов с развевающимися зелеными вымпелами на копьях и именем пророка на устах. Были они разными – белыми, черными, желтоватыми по цвету кожи, но едиными в своей вере. Они были пальцами, крепко сжатыми в кулак. Этот кулак и выбил с треском из Вавилона ослабевших и утративших дух римлян. Правил и управлял тогда Вавилоном византийский вице-король Египта мельхитский епископ Кир. Что обозначает название мельхитский? Да черт его знает, просто вспомнилось что был он вот такой. Да, у меня иногда приступы абсолютной памяти, но вот именно, что только приступы. Но вернёмся к епископу.

Как и все служители христианской церкви католического толка, перебравшие власти над слабыми и ожиревшие от награбленных богатств, он предпочел сохранить свое, отдав государственное арабам. Кесарю кесарево, богу богово. Ну а в его случае это означало еписково епископу и пусть тут все огнем горит, зато у него все будет хорошо. Но для византийского императора Ираклия это оказалось плохо, и он епископа Кира куда-то сослал, а своим доблестным легионам отдал суровый приказ – ни шагу назад и сражаться до последнего легионера. Но настоящих римлян уже почти не осталось и форт был сдан осаждающим его арабам.