Zeckendorf

Только мои личные активы, а не мозги, были в залоге. Я по-прежнему умел делать деньги для людей. Более того, сбросив с себя фантастическое давление последних лет существования Webb & Knapp, я начинал чувствовать себя человеком, внезапно освобожденным из одиночной камеры. Правда, доверительный управляющий Webb & Knapp подал иск против меня и других директоров Webb & Knapp, но я сделал все возможное, чтобы спасти компанию, как в свое время сделал все возможное, чтобы ее создать. Моя совесть была чиста. В настоящее время я был занят и расслаблен. Мы с Марион стали чаще видеться. Мы ходили на спектакли и путешествовали. Одно лето мы провели во Франции, а следующее Рождество - в Португалии. Наше поместье в Гринвиче я передал кредиторам, но мы приобрели тихий уголок в графстве Вестчестер и были очень счастливы. Марион полностью излечилась от рака кожи лица благодаря новой замечательной терапии, разработанной в Мемориальном госпитале, и ее моральный дух был на высоте. Мы оба наслаждались ощущением обновленного счастья и уверенности в себе. Весной 1968 года Марион улетела в Южную Америку на месячный тур. Она планировала завершить свое путешествие посещением руин инков в Перу. Оттуда она должна была вылететь в Гваделупу на Карибах. Она должна была прибыть в 8:30 вечера. Я прилетел, чтобы встретить ее самолет. На следующий день мы должны были лететь в Санта-Люсию, чтобы сесть на борт "Франс" и отправиться обратно в Нью-Йорк.

Я прибыл в Гваделупу за два часа до того, как должен был прилететь самолет Марион. Я взял с собой ее миниатюрного пинчера Мими и держал ее на руках, пока мы ждали. Время прибытия рейса из Перу было назначено, но самолет так и не приземлился. Я подошла к стойке, чтобы на своем очень плохом французском навести справки. Служащий сделал галльское лицо и сделал жест рукой - вверх-вниз. Я подумал, что он означает, что самолет вот-вот приземлится. Через несколько минут по громкоговорителю прозвучало объявление: самолет потерпел крушение.

С тех пор я чувствовал себя как во сне, от которого не мог проснуться. Некоторое время я просидел в офисе менеджера аэропорта, потом наконец взял себя в руки и попытался позвонить в Нью-Йорк, чтобы рассказать детям о случившемся, но дозвониться до было невозможно. Я вернулся в отель, где мы забронировали номер на ночь, принял ванну, побрился и лег. Все это время собака Марион, предчувствуя трагедию, скулила. Теперь она настойчиво пробиралась ко мне, чтобы лечь рядом.

Первый самолет из города был в девять утра следующего дня. Я сел на него. В Антигуа я вывел собаку на прогулку. Вернувшись на борт, я обнаружил, что на проходе сидят мой старый друг Уинтроп Олдрич и его жена. Радуясь знакомым лицам, я рассказал им о случившемся и не могу припомнить, чтобы кто-нибудь когда-либо был так заботлив и добр. Позже на борт поднялись еще два старых друга, доктор и миссис Говард Раск. Они тоже были утешением, но настоящего утешения не было. Марион была моим другом и доверенным лицом. Она дала мне возможность заглянуть в мир, о котором я никогда бы не узнал без нее, - в мир искусства, археологии, музыки и балета. В самый драматический момент моей карьеры, когда я выкупал своих партнеров по "Вебб и Кнапп", она убеждала меня в этом и предлагала вложить каждый пенни, который у нее был, чтобы помочь мне. Она любила меня, прощала мои проступки, а теперь ее не стало. В ясную погоду ее самолет врезался в гору. Останков не удалось обнаружить, жертвы были похоронены.

В Нью-Йорке доктор Норман Винсент Пил провел поминальную службу. Службы также прошли в колледже C. W. Post при Университете Лонг-Айленда, председателем попечительского совета которого я был. Мне приходили буквально тысячи писем с соболезнованиями. Я отвечал на каждое и продолжал работать. Слава Богу за работу! Какое-то время со мной было трудно, но опустить завесу работы над собой было лучшим способом приспособиться к ситуации.

После смерти Марион я решил объявить о личном банкротстве. Зарабатывать деньги - это то, что я всегда могу сделать. Есть определенные долги чести, за выплатой которых я буду следить, но подача заявления о банкротстве была единственным способом окончательно избавиться от связей с компанией Webb & Knapp и начать новую жизнь.

Что касается настоящего и ближайшего будущего, то я занят. Постоянно и с удовольствием занят, поддерживая лишь некоторые из возможностей, которые появляются на моем пути, чтобы сделать что-то. Вот лишь один пример: довольно рано на пути к возвращению я познакомился (я сделал так, чтобы познакомиться) с молодым предпринимателем , потомком викингов, яхтсменом и судовладельцем - Якобом Исбрандтсеном из American Export Isbrandtsen.