Зейтун

— Не играй со спичками! Огонь опасен! — раскачиваясь взад-вперед, выкрикнул молодой человек.

Он, конечно, не в себе. Зейтун к нему присмотрелся. У этого парня что-то не в порядке с головой. Похоже, он остановился в умственном развитии на уровне пятилетнего ребенка. Повторяет предостережения и правила, которым учат в детском саду. — Не обижай свою мать! Относись к ней с любовью!

И так — без конца. Сокамерники требовали, чтобы он замолчал, даже пинали его, но он их не замечал, словно пребывая в состоянии транса.

Если не считать соседей, его заунывная мантра вряд ли кому-то мешала — шум дизеля перекрывал все звуки. А в недоразвитом уме парня не укладывалось, почему и зачем он здесь оказался.

Один из охранников, сидящий в нескольких ярдах от его камеры, приказал парню держаться посередине клетки, откуда его хорошо видно. Двигаться вправо-влево категорически запрещено. Но бедолага этого не понимал. Он просто встал и ушел в угол. Что им руководило, оставалось загадкой. Необъяснимое несанкционированное перемещение парня вывело охранника из себя.

— Вернись на место, чтобы я тебя видел! — крикнул он.

Парень не понял, что к нему обращаются.

— Надо чистить зубы перед сном, — бормотал он. — Надо мыть руки. Сходи в туалет, не то наделаешь в кровать.

Охранник вскочил:

— Вернись на место или я тебя прибью, сукин сын!

Парень не отреагировал: сидел на корточках в дальнем углу, раскачиваясь и глядя себе под ноги.

— Считаю до трех! — заорал охранник.

Парень, словно специально, чтобы его подразнить, вытянул руку и коснулся сетки.

Это стало последней каплей. Охранник вскочил и пошел за подмогой. Вскоре он вернулся с еще одним солдатом, несшим что-то похожее на огнетушитель.

Пока они возились с замком, парень поднял глаза и, видимо, испугался. Его подхватили под руки и поволокли из клетки; глаза у него расширились от недоумения и страха.

Сделав несколько шагов, охранники опустили его на асфальт и, с помощью еще двоих, сковали ему руки и ноги. Он не сопротивлялся.

Потом они отошли в сторону, и тот охранник, который все это начал, направил на несчастного шланг и облил с ног до головы; Зейтун не сразу понял чем.

— Перечный спрей, — сказал Тодд.

Туманное облако накрыло парня, и он завизжал как ошпаренный. Когда облако рассеялось, стало видно, что он лежит, скрючившись, пытаясь закрыть глаза руками и дико воя.

— Тащи ведро! — приказал охранник.

Другой принес ведро с водой и окатил кричащего. Все это было проделано в полном молчании. Отравленный газом, промокший до нитки парень остался лежать на асфальте вокзальной парковки. Через некоторое время он перестал выть и только тихо стонал. Тогда его рывком поставили на ноги и потащили обратно в клетку.

— Спрей обязательно надо смыть водой, иначе по коже пойдут волдыри, — объяснил Тодд.

На ужин им выдали пайки с говяжьей тушенкой. Зейтун наконец-то поел. В воздухе висел запах перечного газа.

Если предыдущая ночь, по сравнению с днем, прошла более или менее спокойно, про наступившую этого нельзя было сказать: насилия только прибавилось. Вечером прибыла новая партия задержанных, теперь в «Кэмп-Грейхаунд» собралось больше семидесяти заключенных; все были озлоблены. Места убавилось, напряжение росло. Арестанты ругались с охранниками, участились газовые атаки.

Каждый раз процедура была одна и та же: заключенного вытаскивали из клетки и кидали на землю на виду у всех остальных. Ему связывали руки и ноги, иногда охранник еще и упирался в спину коленом, а потом брызгали спреем прямо в лицо. Если человек сопротивлялся, охранник давил на спину сильнее. Так продолжалось, пока наказываемый не сдавался. Тогда его обливали водой и возвращали в клетку.

Когда Зейтун был еще совсем маленьким, к ним в Джеблу приехал цирк из Ливана. Там были слоны. Чтобы заставить слона идти в нужную сторону или наказать, дрессировщик пускал в ход огромную железную палку с крюком, похожую на лапчатый лом или ледоруб. Крюком дрессировщики оттягивали и закручивали кожу слона. Зейтун вспомнил про этих дрессировщиков, глядя, как действуют охранники. Они были обучены укрощать особо опасных преступников, их методы не были рассчитаны на людей, виновных в таких незначительных проступках, как нарушение комендантского часа, мелкое воровство, распитие спиртного в общественном месте.

Ночь тянулась долго. То тут, то там раздавались крики, стоны. Перебранки заключенных то и дело перерастали в драки. Охранники вскакивали, вытаскивали кого-то из одной клетки и засовывали в другую. Но драки не прекращались. В эту ночь нервы у всех были на пределе.

Зейтун с Нассером наскребли немного пыли, потерли руки и шею и помолились.