Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Сильвестр грозил новыми карами, новыми болезнями, в то время как царица Анастасия носила под сердцем ребенка. Государь пошел на примирение с княгиней Старицкой: видимо, к этому времени относится передача ряда волостей Дмитровского уезда князю Владимиру^{331}. Убоявшись Божьего гнева, к началу 1557 г. царь вернул свое расположение княгине Ефросинье. В январе в афонскую Хиландарскую лавру были отправлены многие дары Ивана IV. Среди них упомянута «катацетазма шита, на ней образы Господа нашего Иисуса Христа и Пречистыя Его Богоматери, и Предтечи Иоанна, и многих святых, и чюдне сотворена шитием златом и сребром и многия шелки»^{332}. Судя по описанию завесы к церковным дверям, столь сложная многофигурная композиция была выполнена в «светлице» княгини Старицкой.

Царевич Федор родился 11 мая 1557 г. С рождением второго сына в духовную грамоту государя были внесены необходимые дополнения о разделе владений между детьми. Несомненно, встал вопрос о судьбе Дмитровского удела. Нет каких-либо документальных подтвержений тому, каково было распоряжение Ивана IV, но из дальнейших событий можно сделать вывод, что государь предусмотрел передачу оставшихся волостей Дмитровского удела царевичу Федору.

Надо полагать, княгиня Ефросинья осталась недовольна таким волеизъявлением царя. К началу 1558 г. в мастерской княгини Старицкой была создана первая из четырех плащаниц «Положение во гроб. Оплакивание», и вскоре царскую семью постигло горе. В июне 1558 г. скончалась двухлетняя царевна Евдокия. По удивительному совпадению, в том же месяце — июне, согласно календарным расчетам, супруга князя Юрия Васильевича, Ульяния, после долгих лет бесплодия наконец понесла. В марте 1559 г. князь Владимир присутствовал на крещении племянника Ивана IV — Василия Юрьевича.

В связи с этим радостным событием государь, скорее всего, пожаловал родного брата щедрыми подарками. Как показывают дальнейшие события, среди этих пожалований находился спорный участок — московское подворье князя Дмитровского. Вслед за этим между Иваном IV и князем Владимиром Старицким наступило заметное охлаждение.

Первого октября 1559 г. в Москве состоялись всенародные торжества — освящение каменного храма Покрова, что на Рву, воздвигнутого в честь Казанской победы. На освящении присутствовала вся царская семья, князь Юрий, крещеные цари казанские Александр (Утемиш-Гирей) и Семион (Едигер-Магмет), но имя князя Владимира не упомянуто^{333}. Два месяца спустя, на Николу зимнего (6 декабря 1559 г.), в Можайске заболела царица Анастасия. Около этого времени мастерицы княгини Ефросиньи создали вторую плащаницу на сюжет «Положение во гроб. Оплакивание». Сильвестр грозил Божьим наказанием, и Ивану IV пришлось вновь пойти к двоюродному брату на поклон. Это случилось, когда скончался вымоленный у Бога сын князя Юрия Васильевича.

Составитель Летописца Русского особо отметил странное совпадение: 20 февраля 1560 г. «на масленице, с середы против четверга, на десятом часу нощи, за три часы до света преставися князь Василий Юрьевич, князь Юрьев сын Васильевича, внук великого князя Василия Ивановича всея Руси, году без дву недель; и о сем государю скорбь бысть немала. Тое же ночи, с середы на четверг, в то же время, на десятом часу ночи, за три часа до света родися князю Володимиру Андреевичу дщерь Евдокия (так! — Л.Т.) от его княгини Евдокии, и царь и великий князь, а с ним сын его царевич Иван, да с ним царь Александр Казанской, и многие бояре на завтрее того, в пятницу, были у князя Володимира Андреевича на его радости, и порадовашеся с ним, и овощи кушали»^{334}.

Очевидно, летописец не случайно подчеркнул, что умерший младенец являлся внуком князя Василия III. Устрашенный Божьим наказанием, Иван IV признал преимущественную силу завещания своего отца, Василия III, над завещанием деда, Ивана III, а рождение дочери у двоюродного брата — более важным событием, чем смерть сына у родного.