Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Отъезд Ивана IV «на богомолье» проходил, по мнению современников, крайне необычным образом. Большой поезд включал царицу и царевичей; бояр, дворян и приказных людей с семьями; детей боярских со всем служебным нарядом. Государь также повелел взять с собой всю свою казну, платье, иконы и кресты. Однако, не доезжая до Слободы, по словам Таубе и Крузе, он отослал в Москву «многих подьячих и воевод, раздетых до нага и пешком и написал митрополиту и чинам следующее: “Он поедет туда, если Бог и погода ему помогут, им же, его изменникам, передает он свое царство, но может придти время, когда он снова потребует и возьмет его”»^{349}.

Ровно месяц князь Старицкий, митрополит, архиепископы, архимандриты и бояре ожидали вестей от царя. Наконец, 3 января 1565 г. гонец привез грамоту, извещавшую об отречении Ивана IV. Вместо покаяния за жестокие казни царь указал иную причину для отречения — «измены бояр». По наблюдениям исследователей, дошедший до нас в летописном изложении текст грамоты содержит сведения о «боярских крамолах» двадцатилетней давности и не называет конкретных имен виновников, из чего сделан вывод, что «иск» государя был отредактирован при внесении в летопись^{350}. Возможно, в оригинале были перечислены обвинения в адрес княгини Ефросиньи и князя Владимира в наведении «лиха» с целью извести царскую семью и захватить престол. Его подозрения подтверждало известие, что мастерицы княгини Старицкой создали четвертый покров «Положение во гроб. Оплакивание».

Видимо, обвинения в «измене» были подкреплены настолько вескими доказательствами, что те, кто еще недавно ратовал за отречение государя, испугались. В Александровскую слободу отправились челобитчики, взывавшие к царю «гнев свой отложить» и владеть государством по-прежнему^{351}. Боярская дума и Собор выразили готовность выдать головой всех изменников, «хто будет государские лиходеи». Вопрос об отречении Ивана IV и о правах князя Старицкого на регентство отпал сам собой.

Царь вернулся в столицу «в день Сретения Господня (2 февраля 1565 г. — Л.Т.) с таким извращенным и быстрым изменением своего прежнего облика, что многие не могли узнать его. Большое изменение, между прочим, внесло то, что у него не сохранилось совершенно волос на голове и в бороде, которых сожрала и уничтожила его злоба и тиранская душа»^{352}. Ошеломленным подданным государь объявил о введении опричнины.

Пискаревский летописец винит в разделении земли на опричнину и земщину советников царя — «Василия Михайлова Юрьева да Олексея Басманова» — и говорит, что недовольные опричниной «стали уклонятися [к] князю Володимеру Андреевичю»^{353}. Клан Юрьевых-Захарьиных-Романовых употребил немало усилий, чтобы оттеснить Старицких от царского трона. Борьба за власть носила смертельный характер и продолжалась в последующие пять лет с переменным успехом. Конец ей положила казнь княгини Старицкой, ее сына, золовки и внучки.

Синодик опальных Ивана Грозного дает сведения о 31-м изменном деле, по которым состоялись массовые казни в 1564–1575 гг. Наибольшее количество дел приходилось на 1568–1570 гг. — девятнадцать, на прочие года — по одному-два. При этом в источнике не упомянуто ни одной казни за 1566 г.^{354} Этот год знаменателен также тем, что царь наконец передал князю Старицкому Дмитровский удел вместе со Звенигородом. Передача была оформлена меной. Сделка носила неравноценный характер, государева казна понесла убытки.