Зелье от чумы (СИ)

Стана почувствовала, что почтовый амулет нагревается, когда они по разъезженной и размокшей от дождей дороге выехали из леса на мокрый, поросший побитой заморозками траве луг. Почтовый ворон, чувствуя отзыв амулета на Стане, покружил на ней, хлопая крыльями, сел на голову коню и протянул Стане лапку с привязанным к ней письмом, свёрнутым в трубочку.

Аккуратно отвязав письмо зазябшими пальцами, Стана прежде всего глянула на подпись. Александр.

– Что ему ещё добыть? – Радко зевнул – в последнюю ночь из-за холода он не выспался.

«Почему ты не сказала, что умер Штефен Иштвица? Ты должна была сразу сказать мне! Теперь возвращайся на Хормицу и найди его лабораторный журнал! Он там должен быть! Ищи тайники!»

– Ни «пожалуйста», – Стана протянула письмо Радко. – Ни «добрый день»…

Она скормила ворону кусочек лепёшки, купленной утром у одного из селян, погладила его по чёрным лоснящимся пёрышкам, лёгким магическим импульсом деактивировала свой почтовый амулет, и отпустила птицу. Та, шумно хлопая крыльями, взлетела, сделала круг над лугом, словно беря направление, и взяла курс на университет.

– Какие алхимические свойства, – уточнил Радко, прочитав записку, – у лабораторных журналов?

Стана, которой письмо Александра, а точнее его обвинительный и приказной тон несколько подпортил настроение, развеселилась.

– В отдельных случаях, – объяснила она, – он может служить вспомогательным средством для лечения последствия неправильного приёма неправильной спорыньи.

Радко усмехнулся; шрам на его лице неестественно изломился.

– Журнал не является алхимическим ингредиентом, – заметил он. – И добывать его – не входит в твои обязанности.

– На самом деле, – призналась Стана, дыша на озябшие руки, – я сама думала завернуть к Меделю. Погреться. У меня там подруга живёт.

– Погреться, – шмыгнул носом Радко, – это хорошо.

До домика Лепы они добрались поздно вечером практически в кромешной тьме. Хозяйка встретила их с несколькими вёдрами горячей воды и горячей же кастрюлей щей. Отмывшиеся, отогревшиеся и разомлевшие от тепла Стана и Радко рассказали ей о своих похождениях и о требовании Александра добыть журнал.

– Мы же там искали, – пожала округлыми плечами Лепа.

– Но мы не искали тайников, – возразила Стана, которой плыть на Хормицу, тем более в такую погоду, не хотелось ну совершенно. Тем более, Радко был прав – лабораторные журналы не являются алхимическими ингредиентами, а потому выполнять требование Александра она не была обязана.

Только где-то внутри сидело любопытство – что там такого в этом журнале, что Александр так заволновался? Найти – и самой почитать. А потом из вредности подарить его главному алхимику, предупредив, что Александр о-о-очень в нём заинтересован.

Утро было промозглым, ветреным, накрапывал мелкий дождь вперемешку с мокрым снегом. Волны на озере, однако, были не особо большими, так что Радко и девушки столкнули лодку в воду, поплотнее закутались в плащи, и Радко сел на вёсла.

На этот раз дохлой рыбы около острова не было, но проплешины, затронутые мором, стали видны чётче – кусты и деревья там полностью поросли чёрной гнилью, а эта самая чёрная гниль покрылась белым налётом. Кое-где попадались плотные занавеси паутины, не похожие на плетения обычных пауков. Радко насторожился.

– Когда вы были здесь прошлый раз, – спросил он, – нечисти не было?

– Оборотка только мёртвая, – вспомнила Стана.

Радко не ответил, вытащил меч из ножен и пошёл по тропинке вперёд, шаря глазами по кустам, деревьям и траве.

Около форта следы мора были видны сильнее – чёрная гниль почти полностью покрылась белёсо-лиловатым налётом, гладким и мокрым на ощупь. Больше стало и паутины.

Стана присела, рассмотрела паутину, потрогала её. Та липла к пальцам и отдиралась с большим трудом. Белёсо-лиловатый налёт она тоже пощупала, растёрла в пальцах, понюхала и даже лизнула. Прислушалась к горьковато-сладковатому привкусу во рту и сплюнула.

– Что этот Штефен Иштвица здесь вытворял? – задала она, в общем-то, риторический вопрос.

– А что? – спросила Лепа. Радко продолжал настороженно шарить глазами вокруг.

Стана поднялась с корточек.

– Есть некоторые виды плесени, – задумчиво объяснила она, – которые используются в зельях. Чтобы не соскребать её отовсюду, придумали специальные питательные зелья: готовишь такое, подселяешь туда плесень, и она быстро растёт. Чёрная гниль, которая здесь везде, в природе встречается часто, но в крохотных количествах. А она используется во многих противовоспалительных зельях, и поэтому для неё придумали питательный раствор. И этот Штефен, – она невольно бросила взгляд в сторону его могилы с просевшим холмиком, – видимо, готовил такой питательный раствор. Но сколько же он его приготовил… Или сколько магии вбухал, чтобы отравить такую площадь…

– А этот налёт? – спросила Лепа.