Зелье от чумы (СИ)

Дома Стана обработала и перевязала Радко раны, напоила его противопростудной настойкой, Лепа накормила его горячими щами, и он пошёл спать. Стана же, сделав себе большую кружку отвара ромашки с мятой, уселась у печки и принялась изучать добытый журнал.

– Странно всё как-то, – поделилась она своими соображениями, когда ближе к вечеру проснулся Радко, а Лепа принялась месить тесто для блинов. – Непонятно, что он делал… Нет, то есть все опыты и операции понятны, но я не вижу никакой системы. Он словно брал ингредиенты, что у него были, выполнял над ними разные операции и смотрел, что получится, – она открыла разворот в середине. – Вот у него опыт с фиолетовым мхом и мозгом балхи…

– Как у Александра? – тут же вспомнил Радко, греясь на печке.

– Да. Поэтому он мне и запомнился. Но у него написано, что зелье, которое получилось, не имеет полезных свойств… Есть у него несколько опытов… – она перелистнула несколько страниц назад, – с моровыми грибами. Два зелья неудачные, а одно обладает противовоспалительными свойствами, но даёт осложнение на желудок. По крайней мере, у подопытных крыс. Есть с лаполистым лишайником. Вызывает сильное обезвоживание организма. Тоже у подопытных крыс.

– А с костями чуся и печенью гуля? – хмыкнул Радко.

– С костями чуся опытов нет, а с печенью гуля есть. Он соединяет её… – она нашла нужное место, – сначала с шалфеем, причём без связующего коллагена… То есть, – пояснила она, – они не взаимодействуют друг с другом. Это как смешать подсолнечное масло и воду. Масло будет само по себе, вода сама по себе. Так и шалфей с печенью гуля. Потом он соединяет печень гуля… В общем, вытягивает из неё ядовитые свойства, а потом вливает в экстракт противоядие.

– Зачем? – не поняла Лепа.

Стана пожала плечами.

– Мне кажется, этот Штефен не был алхимиком и не знал многих базовых понятий. Эти записи похожи на записи студента-алхимика до третьего курса, то есть когда уже есть знания об ингредиентах и их свойствах, но ещё нет… понимания основ соединений и операций.

– А последний опыт? – полюбопытствовала Лепа. – Чем он отравил сам себя?

– Ингредиентов здесь… – она подсчитала по записям, – одиннадцать штук. Смысл ввода некоторых я понять не могу. И смысл обработки некоторых я тоже понять не могу… Я не помню, – призналась она, – как готовится питательный раствор для чёрной гнили. Но здесь есть те вещества, которые для неё нужны. И есть ядовитые, которые могут использоваться для изготовления потрав. Так что в итоге… наверно, и получится питательный раствор для чёрной гнили и одновременно потрава.

Стана закрыла журнал и подкинула несколько поленцев в печь.

Только где-то глубоко сидело смутное ощущение, что когда-то она уже читала что-то подобное. Потому что то ли списки некоторых ингредиентов, то ли некоторые странные операции и сочетания этих ингредиентов она точно где-то встречала. Только где…

Город Мглин, который Стана и Радко проезжали следующим днём, встретил их плохой новостью. На главной площади около рынка их внимание привлекла большая, встревоженно гудящая толпа, собравшаяся около доски объявлений. Работая локтями, наступив кому-то на ноги, кого-то обматерив и перед кем-то извинившись, они протолклись к доске, чтобы прочитать, что герцог Нортумбрии официально признал чумный мор у себя в стране.

Всё-таки чума. Не тиф, в чём так усердно он уверял все соседние страны последние два месяца…

– Если в Нортумбрии чума, – сумрачно сказал Радко; его пересечённая шрамом бровь неестественно изломилась, – значит, она будет и у нас.

– Если она уже не у нас, – так же сумрачно отозвалась Стана.

Потому что нортумбрийские корабли заходили в моравские порты. Да и не только моравские. Да, Нортумбрия травила крыс и блох в портовых городах, но если мор продолжается, значит, всех не вытравили. Да и не существует корабля, где бы не было крыс и блох. Да и передаваться чума может от человека к человеку…

Дальше было написано, что моравские порты закрыты для нортумбрийских кораблей, проводятся потравы крыс и блох, лекари и целители при каждом подозрительном случае поят людей зельями, призванными убить болезнь на ранних этапах, но в портовых городах пока что всё спокойно.

При каждом подозрительном случае…

Наверняка как минимум половина этих «подозрительных случаев» – это чума. Потому что лекари и целители не лыком шиты и не вчера родились – и отличат чуму от тифа или проказы.

И действенного лекарства от чумы нет. Вернее, есть, но очень дорогое, из редких ингредиентов, и доступно только богатым. Двадцать пять лет назад было дешёвое и эффективное лекарство, но изобретателем его был маг-преступник. Когда его наконец-то нашли и убили, то в его тайной лаборатории нашли рецепт, подписанный «от чумы». В нём было перечислено более пятидесяти ингредиентов, в том числе очень редкие; способ приготовления был расписан на шести страницах и на проверку оказался бессмыслицей. Двадцать пять лет все, кому не лень, пытались расшифровать его, но безрезультатно.