Зеленая душа Эркейда Кримзона

– Людской ум устроен весьма замысловатым образом, – довольно безразлично отозвался Висси и смачно откусил следующий кусок того, что лежало у него в тарелке.

Душ не то чтобы вернул меня в привычное расположение духа, но хотя бы позволил терпеливо дождаться продолжения ответа. Разглядывая содержимое тарелки Висси, я строил предположения, что бы это могло быть? Ни на какую знакомую мне еду оно не походило. Советник неторопливо прожевал и проглотил следующую порцию, после чего продолжил:

– Если человеку сказать правду о нем самом, он может отреагировать весьма болезненно, – и опять отправил в пасть изрядный ломоть, оказавшийся последним.

Так я и не понял, что же он ел?

– И все равно не поверит, – саркастически фыркнул Висси, вытирая морду салфеткой. – Поэтому, Эркейд, хоть у меня и есть предположения, чем вызван твой нервный срыв, но тебе придется самому разбираться с собой.

Утешил, вздохнул я, но мой вздох не был горьким, скорее сытым и удовлетворенным. Надо бы пойти извиниться перед Вики. Не простит она меня, конечно, нет у меня никаких сомнений на этот счет, но, если я не сделаю хотя бы попытки, она меня... Положим, убить не убьет и даже не съест... но может уйти с корабля, а я вдруг понял, что не хочу с ней расставаться. Почему-то совсем не хочу, несмотря на ее отвратительный характер. А почему не хочу – все равно не понимаю.

– Мне кажется, – пробормотал Висси, сползая со стола и выдвигая свой ящик, – мне кажется в пределах моих знаний о людской психологии, что ты в нее давно влюблен.

– Что-о?! – взвился я, но было поздно.

Висси свернулся клубочком на моей футболке и утратил способность к любым разговорам вместе со своей псевдомышиной формой.

Я задумчиво поскреб подбородок, озабоченно подумал, что щетина отросла сверх всяких приличий, и следовало бы побриться, иначе переговоры с Вики могут окончиться полным крахом, даже и не начинаясь. Лениво побрел в душ, поглядел на себя в зеркало и задумался, уставившись на собственную физиономию.

Лицо как лицо – Эркейд Кримзон не был ни красавцем, ни уродом. Только рост приносил мне неприятности с тех самых пор, как я заметил, что перестал тянуться вверх, катастрофически отставая от сверстников. И довольно скоро сообразил, что девушки предпочитают мне высоких сверстников, а коротышки вроде меня им не нравятся нисколько. Вскоре мне пришлось смириться и с тем, что недостаток роста не компенсируется в женских глазах ни интеллектом, ни другими достоинствами.

Вот и Вики сказала, что Мари нравятся высокие мужчины. Хм... а какие нравятся ей самой? Какие могут быть сомнения... или они с Мари не близнецы? Значит, и с ней мне не на что рассчитывать. И вдруг я отчетливо понял, что знал это с самого начала нашего знакомства, с первой встречи на этом самом звездолете Управления. Все, отрешенно подумал я, пора снова становиться дураком Эркейдом, пусть провалятся все мечты и инстинкты заодно, видимо, мне суждено стать тупиковой ветвью эволюции – и взялся за бритву.

Да, приходилось признать очевидное – что я влюбился в Вики сразу же, как ее увидел. И тут же убедил себя, что мне ничего не светит. Конечно, я полный дурак, но сколько раз меня уже отвергали, посылая подальше? Намного проще обходиться без разочарований, пеняя на зеленый виноград, не правда ли?

С трудом заставляя непослушные ноги шагать в нужном направлении, я снова и снова вспоминал жизнерадостную улыбку Вики, постепенно угасшую за время работы со мной. Нет, моя персона действительно не интересует никого, следовательно, мне остается с этого момента раз и навсегда стать спокойным и выдержанным старым холостяком. Все?

Все! Перед дверью ее каюты я полностью собрался, глубоко вздохнул и постучал. В ответ изнутри глухо бухнуло, похоже, что в дверь влетел брошенный со вкусом и изрядным размахом тяжелый предмет.

– Ботинок, скорее всего, – раздался за спиной недовольный голос зануды Сондерса. – Сэр Кримзон, мне необходим бортовой компьютер для завершения работы.

– Вы поссорились, сэр? – радостно взвизгнул Билли. – А мы заканчиваем!

Я вздрогнул. Что такое, почему мне все мешают? В душе начала подниматься мутная волна, но я вспомнил, что только что поставил на себе крест, сжал кулаки, сделал три глубоких вдоха и выдоха и покаянно взвыл:

– Вики! Я хочу извиниться за свое поведение!

Похоже, Сондерс оказался прав, в дверь полетел второй башмак. По крайней мере, моя совесть оказалась чиста – формальности были соблюдены, а результат оказался не лучше и не хуже предполагаемого, другого ожидать вряд ли следовало. И я снова набрал воздуху в грудь и громко сказал:

– Прости меня, Вики! Да, я никому не нужный дурак. И ростом не вышел, и умом, и манерами. И я действительно ничего другого не заслуживаю! Только презрение! Но я больше не буду, ты поняла?

Развернулся и пошел к себе, не дожидаясь ответа и не прислушиваясь к деловитым переговорам, которые остался вести Сондерс. Я хотел спать и не хотел ни о чем думать, поэтому, вернувшись в каюту, завалился в кровать и моментально уснул мертвецким сном.