Зеленая миля

— Этим я и намереваюсь заняться. — Он протиснулся мимо меня. — Я собираюсь хорошенько обо всем подумать. И начну прямо сейчас. По пути домой. Пусть кто-нибудь пропечатает мою контрольную карточку по окончании смены. — У двери изолятора он оглянулся, чтобы одарить нас взглядом, полным презрения и злости. — Если, конечно, вы не захотите объяснять, почему я ушел раньше положенного времени.

И он зашагал по Зеленой миле, начисто позабыв, почему покрытый линолеумом коридор сделан таким широким. Один раз Перси уже допустил такую ошибку, но тогда отделался более чем легко. Теперь же ему не повезло.

Я последовал за ним, стараясь найти слова, которые успокоили бы его. Мне не хотелось, чтобы он покидал блок Е в таком виде, озлобленный, взъерошенный, с красной отметиной от моей оплеухи на щеке. Гарри, Дин и Зверюга наступали мне на пятки.

Дальнейшее произошло очень быстро, думаю, в течение минуты. Однако я запомнил все в мельчайших подробностях, возможно, потому, что по возвращении домой дал Джейнис полный отчет. Последующие события: встреча на заре с Кертисом Андерсоном, расследование, пресс-конференция, организованная для нас Холом Мурсом (он к тому времени уже вернулся к руководству тюрьмой), заседания специальной комиссии в столице штата — все это стерлось за давностью лет. Но то, что произошло непосредственно на Зеленой миле, впечаталось в память навсегда.

Перси шагал по правой стороне Зеленой мили, наклонив голову, и я бы сказал, что обычный заключенный до него бы не достал. Но Джон Коффи не подпадал под понятие «обычный заключенный». Гигант с гигантскими руками.

Я увидел, как коричневая рука просунулась между прутьями, и крикнул: «Берегись, Перси! Берегись!»

Перси начал поворачиваться, взялся за дубинку. Но тут Коффи схватил его и притянул к решетке своей камеры с такой силой, что правая щека Перси впечаталась в прутья.

Он вскрикнул от неожиданности и повернулся к Коффи, поднимая дубинку. Джон стоял, прижимаясь к прутьям лицом, давя на них с такой силой, словно пытался просунуть голову в коридор. Разумеется, он бы не смог раздвинуть прутья, но создавалось впечатление, что еще чуть-чуть — и они поддадутся. Но этого не потребовалось. Правой рукой Коффи обхватил Перси за шею и рывком подтянул его голову к своей. Перси просунул руку с дубинкой через решетку и ударил Коффи в висок. Брызнула кровь, но Джон словно и не заметил удара. Он прижался ртом ко рту Перси. Я услышал похожий на хлопок звук, словно кто-то долго-долго сдерживал дыхание, а потом выдохнул. Перси бился, словно рыба на крючке, пытаясь вырваться, но у него не было ни единого шанса. Правая рука Джона, обвив шею Перси, крепко держала его. Их лица слились, как сливаются в страстном поцелуе лица любовников, разделенных решеткой.

Перси сдавленно вскрикнул, отпрянул назад. На мгновение губы их разделились, и я увидел черный поток, переливающийся из Джона Коффи в Перси Уэтмора. Затем правая рука напряглась, и рот Перси вновь прижался ко рту Джона, буквально исчез в нем.

Я рванулся вперед, схватился за револьвер, который никак не желал вылезать из кобуры. Пол подо мной затрясся точно так же, как в доме Мурсов. Лопнула одна из ламп под потолком. Осколки посыпались вниз. Изумленно вскрикнул Гарри.

Наконец мне удалось выхватить револьвер, но еще раньше Джон отшвырнул от себя Перси и отступил в глубь камеры, морща нос и потирая губы, словно отведал чего-то отвратительного на вкус.

— Что он сделал? — прокричал Зверюга. — Что он сделал, Пол?

Перси стоял, прижавшись спиной к решетке камеры Дела. С широко раскрытыми, пустыми глазами. Я осторожно приблизился к нему, ожидая, что сейчас он начнет задыхаться и кашлять, как случилось с Джоном после того, как он высосал опухоль из Мелинды. Но этого не произошло. Перси застыл, как изваяние.

Я щелкнул пальцами у него перед глазами.

— Перси! Эй, Перси! Просыпайся!

Никакой реакции. Ко мне присоединился Зверюга, помахал двумя руками.

— Ничего не выйдет. — Я покачал головой.

Словно не услышав меня, Зверюга дважды громко хлопнул в ладоши у самого носа Перси. И вот это сработало. Дрогнули веки, Перси огляделся вокруг в полном замешательстве, словно приходя в себя после нокаута. Посмотрел на Зверюгу, потом на меня. Теперь-то, по прошествии стольких лет, я абсолютно уверен, что нас он не увидел. Тогда же мне казалось, что увидел, я решил, будто он приходит в себя.

Перси оттолкнулся спиной от решетки, его повело в сторону. Зверюга поддержал его.

— Спокойно, парень, спокойно, с тобой все в порядке?

Перси не ответил и повернулся к столу дежурного. Его уже не шатало.

Зверюга протянул к нему руку, но я перехватил ее.

— Оставь его в покое.

Произнес бы я эти слова, если б знал, что произойдет потом? С осени 1932 года я задавал себе этот вопрос тысячу раз. Но ответа у меня так и нет.