Зеленая папка. Никита. Давным давно была война

— Будем фрицев отстреливать. Портить им машины, подсовывать мины под танки…

— Взрывчатка есть? Пользоваться ей умеете? В людей стреляли? — перебил мальчишку Никита.

— Нет, взрывчатки нет… Но мы найдем и все сладим! — уверенно заявил Аксен.

— Ребя, слушайте, что скажу… Вы можете такого натворить, что вовек не расхлебать. Кто хочет, чтоб ваших родителей взяли в заложники?

— А это как? — не понял дин из мальчишек.

— Это просто. Если рядом с какой-то деревней немца обстреляют или ранят, то берут в заложники человек 10–20 и ждут, когда тот, кто стрелял — сдастся. А если не сдастся, то заложников расстреляют, а если сдастся, то все равно заложников убьют. Я такое уже видел…

Мальчишки молчали…

— Если вредить будете, если поймут кто портит им вещи — сожгут хату или полдеревни и народ постреляют… Вот так это получается. Вы к такому готовы? А?

— Откель знаешь? — спросил Аксен.

— Оттуда… партизанил я в Белоруссии. Вывезли меня оттуда… там такого насмотрелся…

— Брешешь! — не выдержал один из мальчишек.

— Собака брешет, а я говорю, что видел! — возразил Никита.

— Не брешет он! — вступился за Никиту Васька. Никитка. Покажи им…

Никита понял и рывком задрал рубаху до шеи:

— Видел? Знаешь, что это такое?

Аксен осторожно прикоснулся к шраму:

— Васька, вот ща верю, что он лихой казак, боевой!

— Я же не брехло! Я же, когда он лежачий был, за ним с братаном ходил, у него еще плечо пораненное, — Вася говорил тихо, но жестикулировал отчаянно. — Слухать его надо!

Никиту разрывало двойственное чувство: с одной стороны, он готов партизанить по полной. С другой стороны, он уже знал, что ребята погибнут. И он принял решение:

— Ребя, послушайте меня. Не надо вам ничего делать, подождите чуток, наши скоро вернутся… начал было Никита.

— Ссыкло! Не нужен нам он. Сами разберемся. А ты вали отсюдова, ссыкло! — скомандовал Аксен. — Не нужон он нам, сами справимся!

— Да поймите вы…

— Не нужон! Вали отсель!

Через день староста зачитал приказ о том, что Сталинград теперь немецкий и скоро туда откроют дорогу для жителей…

— Что головы опустили, «Босоногие»? Неужто поверили? — поинтересовался Никитка.

— Нет, не поверили, но… как-то хреново… — ответил старший из братьев.

— Вот и не верьте. Не возьмут фрицы Сталинград. Скоро сами побегут.

— А ты чо-то знаешь? — прищурил глаза Васька.

— Знаю… А еще знаю, как фрицам машины портить без взрывчатки…

Братья переглянулись, но спрашивать, как это возможно, не стали.

«Понятно», — подумал Никита. — «Совещаться будут с другими».

Через 2 дня на домах в хуторе появились написанные от руки, печатными буквами, листовки:

"Товарищи!

Немцы брешут, что Советская власть разбита.

Брешут, сволочи, что Сталинград сдался.

Сталинград наш и наши скоро придут.

Не верьте гадам.

Партизаны".

И все равно Никиту в «Отряд» не взяли… А Никита утвердился в мысли, что ребят ему не остановить и, поэтому, просто стал ненавязчиво, как бы рассказывая о прошлом, подсказывать Ваське и Кольке, как и что лучше сделать.

На хуторе из амбаров пропадали продукты… На складе трофейного оружия не досчитались 10 карабинов, 12 пистолетов ТТ и 6 наганов, гранат. А в один из дней с почты были украдены мешки с письмами и документами…

Среди немцев стали ползти слухи о партизанах…

А тут еще, как назло, стала ломаться техника — не заводились или глохли двигатели грузовиков, когда стали разбираться, то оказалось, что у одних в бензобаках был насыпан песок, а у других в выхлопную трубу были забиты картофелины. Кто-то из водителей вспомнил, что около машин крутились мальчишки…

Никита позвал братьев к плетню, здесь можно было переговорить: место было открытое, скрытно подслушать их было сложно.

— Слушайте меня, запоминайте и скажите остальным, что надо продолжать играться около немецких машин, но никаким образом к ним не подходить близко и, тем более, что — то «химичить»! Немцы наверняка просчитали кто крутился у машин и готовы вас сцапать.

— А чо тогда нам там играться? Да ну их к бесам, не пойдем туда и все? — высказал мнение Васька.

— Васек, если вы уйдете и ничего не будет происходить, то фрицы все сразу поймут, кто им «химичил». А если вы будете продолжать бегать и у них все будет в порядке, то они посчитают, что это не вы! Усекли?

— Усекли… — Колька покивал головой. — Хитер ты, ох хитер…

— А что еще фрицам нагадить, это без проблем — нагадим! — подытожил Никита.

Староста Устин не знал, что делать: комендант и переводчик не верили ему.

— Какие мальчишки? Какие пионеры? Вот это придумали и сделали мальчишки? — обер-лейтенант Фридрих Гук показал на доски с вбитыми в них гвоздями и «лимонку» в стакане. — Вот почему у наших машин проколоты все колеса и вот почему некоторые из них взрываются по дороге к фронту изнутри! А мы думали, что гранаты в кузов подкидывают диверсанты, прячась у дорог! Одна из машин, с таким вот подарком, доехала — стакан по пути не разбился на ухабах! А ты про каких-то мальчишек!!! У тебя под носом орудует банда, а ты мне рассказываешь про мальчишек! Скотина!

Все это дословно и эмоционально повторил по-русски переводчик Асмус.

— Яволь! — заорал Устин.