Зеленая революция

Если в 1950-е гг. одна корова давала около 640 л молока в год, то к 2011 г. средний удой составлял уже 8173 л, а у чемпионок — до 10 000 л и больше. Это в среднем 30 л в день, что до крайности истощает организм животного. Пастбищный выгон сегодня исключение, подавляющее большинство более чем 4 млн молочных коров в Германии живут в стойлах для беспривязного содержания, не на траве — на бетоне. И их все время «улучшают» для максимальной продуктивности. Но за это нужно платить: у животных падает иммунитет, рождаемость, они раньше умирают. Из-за хронического воспаления вымени четверть коров преждевременно забивают. Среднестатистическая корова живет не больше 5 лет. Два года их растят, затем они приносят в среднем трех телят, после чего теряют все силы и отправляются на бойню. Современный коровник на 1000 животных — это более-менее автоматизированная фабрика. Доением занимаются роботы, наблюдают за коровами сенсоры и видеокамеры. В курятники сегодня набивают до 100 000 птиц, свиньи содержатся в мегахлевах на несколько десятков тысяч животных. Случись неполадки с вентиляционной системой, погибнут почти все. Во избежание эпидемий в корма подмешивают антибиотики. При разведении несушек в год «устраняют» до 50 млн цыплят мужского пола. На роль цыплят-бройлеров несушки не годятся, поскольку у них слабо развита мышечная ткань[215].

Более ста лет назад Эптон Синклер в своем знаменитом романе «Джунгли» описал чикагские бойни. Тогда на конвейерах Мясного Городка производилось не меньше 80 % потреблявшегося в Америке мяса. В этом земном аду работало 25 000 человек. В 1920-е гг. в Чикаго забивали 13 млн свиней и коров в год. Из мяса делали консервы или в рефрижераторных вагонах развозили его по всей стране. Скотоводство, мясоперерабатывающая отрасль и потребление четко разделялись. Можно было полакомиться отбивной или солониной, не задумываясь о том, как содержат, перевозят и забивают скотину. За прошедшее время ужесточились нормы гигиены и появились хоть какие-то стандарты содержания скота. Но принципиальных изменений в мясной отрасли не произошло. Животные превратились в чистый фактор производства, который при минимальных затратах должен приносить максимальный доход. Было бы, правда, лицемерием обвинять в этом только мясную промышленность. Ее тайный сообщник — потребитель. Тот, кто желает часто ставить на стол много дешевого мяса и колбасы, не имеет права сетовать на условия массового содержания скота. А как иначе обеспечить миллиарды горожан, которые не могут обходиться без курочек гриль, гамбургеров и стейков? Тот, кто признает, что у животных тоже есть достоинство, обязан изменить свое питание. Из этого не следует, что нужно непременно отказаться от всех продуктов животного происхождения. Если животных содержат в неплохих условиях и с ними прилично обращаются, их можно употреблять в пищу. Но тогда ассортимент мяса и колбасы будет более скудный, а сами продукты дороже.

В целом питание, ориентированное на злаки, бобовые, овощи и фрукты, принесет много пользы. Оно способствует продовольственной безопасности в развивающихся странах, помогает сдерживать изменение климата, щадит почву и позволяет содержать животных в приличных условиях. Редко изменение нашего повседневного поведения имеет столь серьезные последствия. При этом меньшее потребление мяса — не просто акт любви к меньшим братьям, нам это тоже полезно. В Америке и Европе избыточное потребление мяса стало медицинской проблемой номер один. Научные исследования связывают с чрезмерным потреблением мяса и колбасы такие заболевания цивилизации, как рак, диабет, инфаркт. И в самом деле: меньше значит больше. Растущее число людей уже не разделяют утверждение Бертольта Брехта о том, что морализаторством сыт не будешь. Мы можем себе позволить во время еды не забывать о морали.

Экскурс: витамины для бедных