Зеленая трава Дзен. Одинокая кукушка

Словно молнии появляются и исчезают все мысли.

Лишь раз взгляни в глубины своего ума:

Никогда не было ничего другого.

В своем коротком стихотворении Манзан делает два акцента. Одна минута сидения - даже одна минута сидения при отсутствии действий, когда в вас не движется ни одна мысль, и все совершенно безмолвно - это один дюйм Будды. Вы нашли, по крайней мере, один дюйм поля будды. И вам уже ничего не нужно. Идите дальше каждый миг. Все, что вы нашли, будет также продолжать расти. От одного дюйма до одного ярда, от одного ярда к одной мили, от одной мили к одному световому году - все будет беспрестанно расти. Поле будды - это странствие, которое нигде не оканчивается.

Какой смысл в сидении?

Все мысли появляются и исчезают как молнии, а вы остаетесь созерцателем. Не делайте никаких суждений и определений.

Пусть мысли появляются и исчезают словно молнии. Вы же остаетесь в своих глубинах, вы просто безмолвны, вы свидетели. Вы удивитесь тому, что ничего другого и не было, кроме вашей внутренней глубины. Ваше сокровенное молчание - это то, из чего состоит вещество существования.

Маниша задала такой вопрос:

Милый Ошо,

Кажется; история Зуигана попала в точку, не так ли?

Не правда ли, что мы, фигурально выражаясь, теряемся

в мыслях и снова находимся в медитации?

Маниша, обычно ты говоришь совершенно правильно. Вы теряетесь в мыслях, а находитесь в медитации. Но если вы хотите услышать ответ на языке дзен, то я так скажу: нет ни потери, ни нахождения. Есть просто безмолвие. Вас нет.

Эти песни кукушки проходят через вас как через полый бамбук.

В мыслях вы начинаете воображать, что вы есть. Когда же мыслей нет, не воображайте, что теперь вы настоящие. Когда мысли исчезают, вы тоже просто мысль, вы тоже исчезаете. Тогда остается лишь чистое сознание, к которому не прикреплено никакое «я».

Вы не находите себя, вы просто теряете себя, и не важно, теряете вы себя в мыслях или в отсутствии мышления. Но потерять себя в мыслях - очень обычное явление. Потерять себя в отсутствии мышления - это слава, вечность радости и блаженства. Вас нет, но есть танец чистого сознания. Это не ваш танец, ведь вы исчезли вместе с мыслями. Вы были ничем иным, как комбинацией своих мыслей. В то время как одна за другой ваши мысли исчезают, и вы таете часть за частью. В конце концов вас больше нет.

И наступает миг, когда вас больше нет, когда высшее находится в ваших руках.

Это странная ситуация:

Когда вы есть, ваши руки пусты.

Когда вас нет, ваши руки полны.

Когда вы есть, вы просто несчастье и сомнения. Когда вас нет, появляется блаженство. Вы не можете сказать: «Я блаженный», поскольку есть лишь блаженство.

Есть только безмолвие.

Есть только истина.

Кукушки смолкли, они ждут, когда вы станете смеяться. Запомните, что смех - это один из путей, в котором вы можете исчезнуть. Остается лишь смех.

Кукушка снова начала нас звать.

Доктор Лех, школьный учитель, проводит осмотр молоденькой ученицы округлых форм. Он осторожно приставляет стетоскоп к сердцу юной пташки и велит ей:

- Дыши глубоко.

Девушка робко улыбается и отвечает:

- Конечно, но мне ведь нет еще и шестнадцати!

Протестанский священник пришел к парикмахеру. Тот постриг священника.

- Сколько я тебе должен, добродетельный человек? - спросил священник.

- Ничего, преподобный. Я не беру денег с людей в сутане, - ответил парикмахер.

Священнику пришлись по сердцу такие слова, и он на следующий день послал жене парикмахера корзину цветов.

На следующей неделе к парикмахеру пришел католический священник. Парикмахер постиг священника.

- Сколько я тебе должен, добродетельный человек? - спросил священник.

- Ничего, преподобный. Я не беру денег с людей в сутане, - ответил парикмахер.

На следующий день жене парикмахера доставили коробку шоколада.

Спустя два дня у парикмахера побывал еврейский раввин. После его вопроса об оплате, парикмахер дал ему тот же ответ, что и двум другим священникам.

- Это очень любезно с вашей стороны, - ответил раввин и ушел из парикмахерской.

Через полчаса к парикмахеру явилось восемь раввинов.

Молли О’Брайен пришла на исповедь к приходскому священнику отцу Хогану.

- Отец, - сказала она. - Мне так плохо. Вчера вечером я назвала одного мужчину грязным ублюдком.

- Почему? - спросил отец Хоган. - Неужели ты способна произносить такие слова, моя детка?

- Понимаете, отец, - пояснила Молли, - он обнял меня.

- Вот так? - спросил Хоган.

- Да, - ответила Молли, - как раз так.

- Ну и что, - недоумевал Хоган. - Это еще не причина называть его грязным ублюдком.

- Да, отец, но потом он поцеловал меня! - призналась Молли.

- Вот так? - спросил Хоган.

- Да, - ответила Молли, - как раз так.

- Ну и что, - продолжал недоумевать Хоган. - Это еще не причина называть его грязным ублюдком.