Зеленое солнце (СИ)

— Ну вот и харе придумывать отмазки, детка. И выпендриваться тоже. Бери мою машину и дуй в свой дурацкий Рудослав, раз вляпалась, забирай своего дикаря и вези сюда. Буду из него человека делать.

Милана удивленно воззрилась на ключ, а потом быстро вскинула глаза на Олексу. Он ухмыльнулся. Нетерпение, вспышкой пронесшееся в Миланкином взгляде, которое она обязательно отрицала бы, если бы он посмел о нем заявить, было сродни одновременно и азарту, и предвкушению. А стало быть, радости. Замуж она собралась. Всерьез. И это, походу, охренеть как важно для нее. Кто бы подумать мог.

— Он и без тебя — нормальный человек, — фыркнула Милана. — Но будет классно, если вы подружитесь, иначе мне хоть разорвись.

— Ревнует? — хмыкнул Олекса.

— По-моему, это ты ревнуешь! — хохотнула она и суетливо дернула головой. — Ну ты закончил, а?

— Ага, увидит тебя — помрет от любви, если заметит кончики, — он снова хмыкнул, отступил на шаг от кресла и поднял вверх руки в сдающемся жесте.

Спустя час с небольшим, все же кинув в сумку самое необходимое на случай вынужденной ночевки и успешно преодолев столичные пробки, она направлялась на запад под занудное бухтение голоса в навигаторе. Старалась не гнать. В прошлом году уже имела неосторожность разбить папин подарок. Неслась к подруге на дачу, где та устраивала вечеринку. Машину повело на небольшом участке, с которого, как оказалось, не сошел лед. Ей повезло, пострадали только автомобиль и ограждение. Сама Милана отделалась легким испугом, и еще она осталась без машины. Отец и слышать не хотел о том, чтобы она снова оказалась за рулем, пока он не убедится, что его непутевая дочь «наконец повзрослела и взялась за ум».

Остановившись примерно на середине пути выпить кофе на заправке, Милана отчаянно боролась с желанием набрать Назара. Сдержалась. Придумала сама себе, что если он позвонит сам — ну ведь может же, почему нет — тогда она ему скажет. А иначе — пусть и правда будет сюрприз. И вообще, как она сама не додумалась. Сидела, ждала. Надо было давно поехать — поговорить, убедить. Не хочет она быть без него, не может. И ему бы всякий вздор в голову не приходил. Потому что, черт возьми, она тоже там с ума сходит, пока он торчит в своем лесу.

Чем ближе она подъезжала к Рудославу, тем лучше понимала, что их глупой ссоры не произошло бы, если бы они были рядом, вместе. Он бы не наговорил ей обидных слов, и она бы смогла ему объяснить, что съемки, показы, журналы, люди, которые ее окружают — всего лишь работа и ничего кроме работы. И, черт возьми, эта работа приносит хорошие деньги, которые им очень нужны.

Когда Милана, наконец, добралась до Рудослава, тот встретил ее унылыми, почти безлюдными улицами и грязью вдоль обочин после недавнего дождя. Серый, промозглый воздух ложился моросью на лобовое стекло, искажая линии зданий. Она поежилась и крепко вцепилась в руль, неожиданно осознав, что еще несколько минут — и они встретятся с Назаром, спустя столько бесконечных, дурацких дней и бездарно потраченных вечеров.

Больше не оглядываясь по сторонам, Милана быстро проскочила городок, преодолела расстояние до поместья Шамрая и остановилась у ворот, имея удовольствие лицезреть вытянувшееся от удивления лицо охранника, появившегося в калитке, когда он увидел, кого именно принесло в гости. Узнав от него, кроме прочего, что Назар дома, Милана въехала, наконец, сквозь распахнувшиеся ворота, неподалеку от которых и припарковала машину.

Спешно прошагав по влажным камням дорожки, ведущей к дому Назара, Милана взбежала по ступенькам крыльца, занесла руку, чтобы постучать, и вдруг вспомнила, как однажды, сейчас и не вспомнить по какому поводу, Назар рассказал ей, что они почти никогда не запирают дверь.

«Как в деревне», — хмыкнула тогда Милана.

Опустив руку, она нажала на ручку, услышала мягкий щелчок язычка, и дверь подалась.

«Сюрприз», — улыбнулась она, скользнула в полумрак прихожей и замерла, услышав негромкий голос… девичий, кроткий, теплый, будто мурчащий котенок.

— Назарчик, — доносилось до нее, — Назарчик, миленький, ну погляди, здесь уже все видно, я специально попросила снимок, чтобы тебе показать. Вот головка, вот ручки… смотри, как сложены. На пальчиках ноготки растут, я читала. А врач сказал, что он уже даже глазки открывать и закрывать может, а когда свет попадает на живот, то… — дальше стало не разобрать, сделалось совсем тихо, будто говорившая девушка перешла на шепот и в ее речи зависла пауза, а после с новой силой дом наполнился словами: — … скоро начнет голос запоминать. Ну, мой. Я стараюсь ему говорить почаще, как его люблю, чтобы он знал, что мы его ждем. Вот только пол узнать не получилось пока. Закрывается, сразу видно, что характером в нашего папу. Ну, взгляни, пожалуйста, Назарчик. Это же такое чудо, любимый мой!