Зеленоглазое чудовище. Венок для Риверы

В этом месте рассказ был прерван впечатляющей стычкой между Спенсом, Уильямом и горничной Мэри. Мистер Спенс, как возмущенно заметил Уильям, сделал все, чтобы не передать письмо мисс Фелисите сразу, как оно появилось в доме. Уильям отрицал, что знал что-либо о письме, и, по его словам, не открывал дверь никакому посыльному. Все отрицала и Мэри. Ничего о письме не знали остальные. Спенс, видимо, полагал, что кто-то из его коллег лжет. Элейн спросил, видел ли кто-нибудь конверт. Гортензия с ненужной аффектацией выкрикнула, что подобрала конверт с полу в спальне мадемуазель. Фокс вместе с Уильямом устроил летучий коллоквиум на тему изучения содержимого мусорных ящиков; Уильям в страшном возбуждении убежал и вскоре вернулся триумфатором со смятым и грязным конвертом, который и выложил на стол перед Элейном. Тот сразу опознал шрифтовые особенности машинки лорда Пестерна и спрятал конверт в карман.

— Я убежден, мистер Спенс, — смело заявил Уильям, — что никакого окружного рассыльного не было.

Предоставив слугам возможность обсудить эту тему, Элейн продолжил проверку графика лорда Пестерна. Все еще не успокоившийся Спенс сказал, что, обнаружив письмо на столике в холле, поднялся с ним наверх, в гостиную, где застал только свою хозяйку, мисс Уэйн и мистера Мэнкса, который, по его мнению, недавно пришел сюда из столовой. Выйдя на лестничную площадку, Спенс встретил мисс де Сюзе, выходившую из кабинета, и отдал письмо. Сверху доносился шум, свидетельствовавший, что поиски сомбреро продолжаются. Спенс был готов присоединиться к ним, когда раздался победный клич лорда Пестерна, и только после этого вернулся на половину слуг. Он даже заметил время — 9.45.

— И как раз в это время, — сказал Элейн, — леди Пестерн и мисс Уэйн собираются оставить мистера Мэнкса одного в гостиной и подняться наверх. Мисс де Сюзе и мисс Хендерсон уже у себя в комнатах, а лорд Пестерн вот-вот начнет спускаться вниз с сомбреро на голове. Мистеры Беллер и Ривера в бальном зале. Остается сорок пять минут до отправления компании в «Метроном». Что же происходит далее?

Однако надежды Элейна оказались напрасными. Если не считать приведенного выше рассказа Гортензии о ее посещении дам наверху, узнать еще что-либо существенное от слуг не удалось. Они разошлись по своим комнатам за несколько минут до отъезда хозяев в «Метроном», Спенс и Уильям спустились в прихожую, чтобы помочь джентльменам надеть пальто, подать им шляпы и перчатки и проводить к машинам.

— Кто помогал мистеру Ривере одеться? — спросил Элейн.

Этим человеком оказался Уильям.

— Вы ничего в нем не заметили? Чего-нибудь необычного, хотя и не слишком бросающегося в глаза?

— У джентльмена было… смешное ухо, сэр, — без обиняков заявил Уильям. — Красное и немного кровоточило. Как у боксера, если так можно выразиться.

— А раньше в тот вечер вы не замечали этого? Когда наклонялись над мистером Риверой, обслуживая его, например, во время обеда?

— Нет, сэр. Впервые я увидел это ухо лишь перед уходом господ.

— Вы уверены?

— Готов поклясться, — решительно сказал Уильям.

— Будьте осторожнее, делая такие заявления, Уилл, — с беспокойством посоветовал Спенс.

— Я знаю, что прав, мистер Спенс.

— Как, на ваш взгляд, он получил это телесное повреждение? — спросил Элейн.

Уильям усмехнулся, как стопроцентный кокни.

— Ну, сэр, я бы сказал, что, извините за выражение, джентльмен схлопотал в ухо.

— Кто мог это сделать, по-вашему?

Уильям ответил, не раздумывая:

— Судя по тому, как мистер Эдуард Мэнкс бережно поддерживал правую руку левой и как свирепо убитый джентльмен смотрел на него, я бы сказал: мистер Мэнкс, сэр.

Гортензия разразилась потоком чрезмерных и лестных похвал по адресу мистера Мэнкса. Месье Дюпон широко развел руками и, как бы подводя итоги, воскликнул: «Великолепно! Этим объясняется все!» Мэри и Миртл тараторили каждая сама по себе, а Спенс и мисс Паркер, повинуясь единому порыву, вскочили и в ужасе крикнули дуэтом: «Это НЕДОПУСТИМО, Уильям!».

Элейн и Фокс оставили слуг в большом возбуждении и начали спускаться по лестнице в прихожую.

— Каков же итог этой маленькой дружеской встречи, — хмыкнул Элейн, — кроме подтверждения графика старого Пестерна вплоть до момента, когда до отбытия компании оставалось полчаса?

— Черт возьми, сэр, мы узнали всего-навсего, — пожаловался Фокс, — что каждый из них в течение хотя бы некоторого времени оставался наедине с самим собой, мог взять ручку от зонтика, принести ее в кабинет, вставить в ручку и закрепить в ней клеем маленький стилет, а потом сделать Бог знает что еще. Каждый из них!

— Вы подразумеваете и каждую женщину, Джилл?

— Пожалуй, да. Хотя не будем торопиться.

Элейн протянул Фоксу график и собственные заметки. Они подошли к выходу и уже закрыли за собой внутреннюю стеклянную дверь.

— Подумаем в машине, — сказал Элейн. — Я полагаю, из всего этого удастся кое-что выжать, Фокс. Пошли.