Зеленоглазое чудовище. Венок для Риверы

— Как видишь. Бесприютный, не сподобившийся миропомазания и лишенный всего, что относится к цивилизованному миру.

— Плохо дело, — сказала Трой. — Ты выглядишь, как тот джентльмен на шестиметровом полотне в Люксембурге. Помнишь, на нем мятая в пятнах рубашка и он во все глаза смотрит на Париса из-за великолепных пышных занавесей? Я думаю, картина называется «Безнадежный рассвет»! А его неразборчивая возлюбленная спит на слоноподобном ложе. Помнишь или нет?

— Не помню. Но уж коли речь зашла о неразборчивых спящих женщинах, не поспать ли и тебе еще немного?

— Господи, пожалей меня! — посетовала Трой. — Меня не кусали мухи це-це. И прошло девять часов, с той поры как я легла в кровать, чтоб ее черти унесли.

— Замечательно, замечательно.

— Что случилось, Рори?

— Нечто такое, что нам не нравится.

— Не может быть.

— Ты все равно узнаешь, поэтому я могу в двух словах рассказать тебе, в чем дело. Помнишь того вульгарного аккордеониста — мы его видели на сцене — у него еще такие зубы и волосы.

— Ты хочешь сказать…

— Кто-то проткнул его подобием кинжала, сделанного из куска зонтика и стилета.

— Поразительно!

Элейну пришлось дать некоторые пояснения.

— Так-так, но когда, — Трой пристально посмотрела на мужа, — ты должен быть в Скотленд-Ярде?

— В десять.

— Чудесно. У тебя целых два часа на отдых и завтрак. Доброе утро, дорогой.

— Фокс в ванной комнате. Я знаю, что недостаточно чист для дамской спальни.

— Кто сказал?

— Если не возражаешь — никто. — Он обнял жену и склонил голову. — Ты не возражаешь, Трой, если сегодня у нас погостит Фокс?

— Нет, если ты этого хочешь, дорогой.

— Да, хочу. Как сильно, по-твоему, я люблю тебя?

— Слов мне недостаточно, — сказала Трой, подражая позднему Гарри Тейту.

— Мне тоже.

— Мистер Фокс уже выходит из ванной, ступай и ты туда.

— Вы правы. Доброе утро, миссис Куиверфул.

По пути в ванную комнату Элейн заглянул к Фоксу. Тот лежал в комнате для гостей на кровати — без куртки, но безукоризненно аккуратный; это относилось к его влажным волосам, выбритому до блеска подбородку, даже к рубашке, плотно облегающей его рельефные мышцы. Он лежал с закрытыми глазами, но сразу открыл их, как только в комнату заглянул Элейн.

— Я зайду за вами в половине десятого, — сказал Элейн. — Вы знаете, бригадир Фокс, что чуть не стали крестным отцом?

Глаза Фокса расширились от удивления, поэтому Элейн закрыл дверь и, насвистывая, пошел в ванную.

Глава IX Скотлен-Ярд

1

В десять тридцать утра в кабинете старшего инспектора в Новом Скотленд-Ярде уже вовсю работал механизм дознания, принятый при расследовании преступлений с убийством человека.

Сидя за рабочим столом, Элейн приготовился выслушать донесения сержантов Гибсона, Уотсона, Скотта и Сэллиса. На лице Фокса появилось смешанное выражение добродушия и строгости, обычное, когда его подчиненные отчитываются о результатах наблюдения, сверяясь с собственной записной книжкой. Отчеты должны были представить шестеро спокойных и рассудительных работников. Рано утром этого дня в других районах Лондона капитан Энтуисл, эксперт по баллистике, вставил в ствол револьвера дротик, сделанный из части зонта, и произвел выстрел в мешок с песком; мистер Кэррик, аналитик, провел несколько экспериментов на пробке с целью установить, следы каких именно масел присутствуют на ее поверхности, а сэр Грэнтли Мортон, известный патологоанатом, которому ассистировал доктор Кертис, вскрыл грудную клетку Карлоса Риверы и с величайшими предосторожностями извлек из нее сердце убитого.

— Прекрасно, берите стулья, садитесь, курите, если есть желание, — сказал Элейн. — Мы проводим совместное обсуждение.

Когда все расселись, Элейн указал черенком трубки на сержанта с массивным подбородком, соломенного цвета волосами и никогда не исчезавшим выражением изумления на лице.

— Вы провели обыск к квартире убитого, верно, Гибсон? Начнем с вас.

Гибсон провел большим пальцем по сгибу своей записной книжки, с явным удивлением посмотрел в нее и высоким голосом начал:

— Убитый мужчина по имени Карлос Ривера проживал по адресу: 102, Бедфорд-Мэншнс, Остерли-сквер, служебные помещения. Годовая арендная плата 500 фунтов стерлингов.

— Почему бы всем нам не заиграть на аккордеонах? — бросил Фокс.