Зеленые погоны Афганистана

Все это производило очень тягостное впечатление. Но особенно меня возмутило поведение двенадцати офицеров, которые написали рапорта на увольнение и перестали ходить на службу. Более того, некоторые демонстративно пьянствовали прямо в кабинетах! Они буквально разлагали коллектив. Пришлось их всех построить и сказать «ребята — давайте жить дружно!» Хотите нормально уволиться — служите честно. К девяти — на развод, до восемнадцати на службе, иначе — уволим с волчьим билетом. Эти ребята меня поняли и пьянки закончились. Более того, шестеро из них забрали рапорта и продолжили служить.

После некоторого пребывания в Душанбе, я получил назначение на должность начальника Ишкашимского пограничного отряда. Это был один из самых удаленных отрядов, находившийся в памирском высокогорье. Граница здесь проходила по очень сложному участку — по дну ущелья протекала пограничная река Пяндж. Один берег — таджикский, а в нескольких десятках метров — уже афганская территория. Все снабжение велось по дороге, проходившей по ущелью, вдоль реки. Произвести прицельный обстрел со стороны Афганистана можно было даже из автоматического стрелкового оружия.

Скажу честно — там служить было даже сложнее, чем в Афганистане! Когда я прибыл в отряд, было совершенно непонятно — кто противник и где он находится. Граница фактически не охранялась. Заставы обороняли сами себя. Иногда выезжал резерв отряда, и то — в экстраординарных случаях.

С той стороны — в Афганистане орудовали банды душманов. При этом афганцы ходили на таджикскую сторону как к себе домой. С оружием в руках, они грабили здесь магазины, спиливали деревянные столбы, деревья и уносили к себе — древесина в Афганистане в цене.

С таджикской стороны, в ишкашимском районе действовали такие же банды — но уже таджикской оппозиции. Ими руководили как весьма известные личности того времени — Леша Горбун, Черная рука, так и более мелкая шушера — всякие там Резвоны, Хакимы и прочие. Более того — в самом райцентре Ишкашим находился штаб вооруженной оппозиции. А в Хороге находился их областной штаб. В поселках не было ни органов власти, ни милиции. При этом, было очевидно, что оппозиция только и ждала удобного момента, чтобы всадить российским пограничникам нож в спину.

Постепенно я начал наводить порядок. Для начала с помощью резерва было начато уничтожение переправ через пограничную реку, чтобы лишить банды снабжения с афганского берега. Затем, запустили вдоль границы курсирование бронегрупп, стали выпускать на границу усиленные наряды. Параллельно велась активная работа с местным населением. Достаточно быстро это дало результат — граница была закрыта.

Особенностью службы того периода стало то, что офицеры и прапорщики в пограничных отрядах были россиянами, а вот рядовой и сержантский состав, комплектовавшийся по призыву, состоял из числа граждан Республики Таджикистан. Лишь небольшая часть рядовых — «контрактников» прибыла из России. К сожалению, контрактники представляли из себя сброд всех мастей. Из ста процентов прибывавших в отряд военнослужащих по контракту большинство отсеивалось в первые две недели службы. Оставалось процентов тридцать. Многие из контрактников ехали в Таджикистан за «длинным» рублем, среди них было много таких, кто не смог реализовать себя на «гражданке». С такими командованию отряда было много мороки.

Напротив, ребята — таджики, отслужившие два года, становились отличными контрактниками. Особенно хороши были выходцы из Ленинабадской области и Горного Бадахшана. Это были грамотные и толковые парни. Таким, после двух лет службы, мы предлагали подписать контракт и продолжить службу сержантами и прапорщиками. Многие из этих военнослужащих получали российское гражданство. Позже, когда российские пограничники были выведены из Республики Таджикистан, они продолжили службу в Пограничных войсках России — на Кавказе, на Дальнем востоке и т. д. Со многими из них общаюсь до сих пор.

Напротив Ишкашимского и Хорогского отрядов, в приграничных районах Афганистана, сохранялась правительственная власть, хотя большую часть внутренних территорий страны, к тому времени, была захвачена талибами. Мне, как начальнику отряда, доводилось проводить погранпредставительские встречи с генерал-полковником Наджмуддином, командовавшим 6-м армейским корпусом. Он выполнял обязанности пограничного комиссара.

Лично у меня с Наджмуддином сложились хорошие отношения, несмотря на то, что во время афганской войны он был в стане противника — воевал против советских пограничников в рядах душманов в районе Шахри-Бузурга (район Тулукана). На встречах мы вспоминали 1988—87 годы, когда происходило противостояние, каждый рассказывал о своем. Он с уважением отзывался о наших воинах, запоздало признавал, что Советский союз многое сделал для Афганистана хорошего: дороги, фабрики, школы, больницы.