Зеленые погоны Афганистана

Привыкать к реалиям той страны было не просто. Вот идет женщина в парандже. А вдруг, под паранджой скрывается мужчина? Пропустишь его, а он в спину выстрелит. Сколько таких случаев было! Но замполит нас строго учил — не уверен, не трогай. Нет хуже для афганца оскорбления, чем дотронуться до женщины. Правда, со временем мы научились хорошо отличать, кто скрывается под паранджой. С женщинами старались не воевать, но с восемьдесят пятого года ожесточение дошло до того, что среди духов появились и женщины. А женщины в бою упрямы. Если мужик под огнем переползет, укроется, то женщина будет фанатично стрелять до последнего, пока ее не уложишь.

В ходе боевых действий нашим десантникам каждый раз приходилось действовать нестандартно. Одна операция не была похожа на другую. Виктор вспоминает, как его группе довелось штурмовать очередную базу на самой границе с Пакистаном. Она, как обычно находилась в глубине ущелья, вход в которое прикрывался крупнокалиберными пулеметами. Наскоком ее было не взять. Лапушко поставил мне задачу: ночью скрытно обойти позиции душманов и на рассвете ударить по ним с тыла. Поскольку духи прослушивали эфир, перед выходом капитан передал по радиостанции для первой боевой группы фальшивый приказ — выдвинуться и поставить «сигналки».

Под покровом темноты я повел свою группу к руслу реки. Но карта оказалась неточной. В темноте группа сбилась с маршрута. Когда стало светать, пограничникам стало ясно, что они забрели на пакистанскую территорию.

Но не было бы счастья, да несчастье помогло — с афганской стороны база имела минимальное прикрытие. Лапушко меня по рации спрашивает: «Ну как, поставил «сигналки»?» Что ему ответить?! Я говорю: «Не пойму какие «сигналки» ставить — красные, или зеленые». Лапушко замолчал на секунду, потом открыто спрашивает — ты где?! Я отвечаю — посередине. Он все понял, и говорит — пошуми там, как мы начнем. Тут, что называется, настал момент истины. Едва рассвело, наши пошли, а мы ударили с тылу. У духов началась неразбериха, паника, они заметались. Благодаря этому взяли мы эту базу почти без потерь.

На базе были обнаружены склады с оружием и боеприпасами, а также что-то вроде кустарного патронного производства. Пока основная часть ДэШа вела проческу базы, я со своими бойцами оставался на линии афгано-пакистанской границы. Неожиданно заметил, как в сторону границы двигается группа из трех человек. Поначалу решил, что это уходят бандглавари. Дал команду перехватить беглецов. Когда их задержали, то оказалось, что это съемочная группа западного телевидения. При себе иностранцы имели камеру, монитор, аккумуляторы и видеоматериалы, повествующие о борьбе афганских повстанцев с шурави. Среди журналистов была даже одна женщина-корреспондент. В условиях той, пропагандистской войны, что шла вокруг Афганистана, это было большой удачей!

За это меня вновь представили к награде и дали отпуск. Но в отпуск не поехал — прикинул, пока доеду, пока вернусь, дома останется побыть всего ничего. Получится как в фильме «Баллада о солдате». Решил провести отпуск при части. Но бездельничать не получилось. Как только началась очередная операция, вылетел с остальными, забыв про свой отпуск.

Скоро я стал старшиной. Появились свои предпочтения в применении тактических приемов и оружия. АГС мне не нравился, шума много, а толку мало — осколки мелкие, душманы такие ранения переносили легко, поскольку они от природы очень хорошо переносили боль. К тому же, ночью АГС сильно демаскирует позицию. Не всегда эффективен был автомат калибром 5,45 мм, особенно в «зеленке». Бывает, бьешь по духу, знаешь, что должен попасть, а пули отлетают от веток и никакого результата. Для этого лучше подходил АКМ, калибром 7,62 — он давал меньше рикошетов. Такие автоматы были у духов, в основном китайского и египетского производства. Но ввозить на территорию Союза мы не могли. Поэтому у нас сложилась любопытная практика. В районах, где была «зеленка» мы создавали тайники, куда закладывали трофейные автоматы 7,62 мм. А так как воевать приходилось в одних и тех же местах по нескольку раз, эти тайники иногда пригождались. В тайниках оказывалось и совсем экзотическое оружие, такое как английская винтовка «Ли Энфилд». В просторечии ее называли «бур». Этот «бур» имел сумасшедшую убойную силу и отличную точность, поэтому на операциях очень сильно пригождался. Конечно, это все выглядит партизанщиной. Но подобное лечат подобным.

Постепенно война получала все большее ожесточение. Во время прочесывания одного из кишлаков бойцами был обнаружен труп женщины. Она была местной учительницей. Душманы выкололи жертве глаза, вырвали язык и распяли на кресте. Наших солдат это просто шокировало — до какой степени ненависти и безумства нужно было дойти, чтобы сотворить такое!

Трофейный «бур» всегда вызывал неподдельный интерес